Керта и Рэнда появились улыбки, однако тут же сменившиеся привычной озабоченностью: весной на ранчо всегда много работы, и время поджимало. Решив им не мешать, Тори сказала:
— Я пока оставлю вас. Занимайтесь своими делами, а когда закончите — дайте знать. Продолжим битву с компьютером.
— Мы с Кертом уже уходим, — откликнулся Майк. — Рэнд просто сгорает от желания поиграть со своей непокорной электронной системой.
Рэнд не принял шутливого тона и с раздражением посмотрел на Майка. Керт незаметно ткнул Крейтона пальцем в бок и шепнул:
— Пойдем.
Кивнув Тори, они вышли из кабинета. Не прошло и пяти минут, как она пожалела об их уходе. Тут же возникшее в комнате напряжение мгновенно достигло наивысшей точки. Казалось, даже температура воздуха скакнула вверх на полтора десятка градусов.
— С чего начнем? — глухо спросил Рэнд.
— Первым делом надо попытаться расшифровать коды в новом указателе, — отчужденно ответила Тори и села за стол.
Когда она включила компьютер, ей стало легче: работа отвлекала от мыслей о нависшем над ней супруге. Сразу вызвать на экран составленный Лизой указатель файлов не удалось. Пришлось все начать сначала. Услышав проклятия Рэнда в адрес бывшей секретарши, Тори поспешила его успокоить:
— Ничего страшного. Ведь мы однажды уже сумели добраться до ее указателя. Докопаемся и сейчас. Только не волнуйся, пожалуйста!
Рэнд не разделял оптимизма жены. Ему казалось, что Лиза надежно похоронила их файлы, создав сложнейшую систему, понятную ей одной. Возможно, Лиза и согласится помочь, но какой ценой? Догадаться было нетрудно… На ее порядочность рассчитывать не приходилось. Эта красивая, чувственная молодая особа, привыкшая к вниманию мужчин, отказов не знала. Рэнд был первым, кто на такое осмелился, и теперь вынужден за это расплачиваться.
Тори сгорала от ревности, догадываясь, о чем сейчас думает Рэнд. Ей не верилось, что у мужа хватило сил устоять перед умной, циничной и целеустремленной женщиной. Тори невольно вспомнила царя Менелая из оперетты «Прекрасная Елена», когда тот допытывается у Париса, «взошел он или не взошел» на ложе его жены. Итак, как же поступил Рэнд? «Взошел или не взошел?»
Но ее терзали совсем не опереточные страсти, а самые настоящие муки ревности, и началось это не сейчас. Весь прошедший год ей мерещились ужасные картины прелюбодеяний Рэнда. Интересно, сколько женщин пытались его соблазнить? И многие ли преуспели в этом? Нет, больше она не в силах терпеть неизвестность! Надо узнать все про эту чертову Лизу! Сейчас же! И, подняв глаза на Рэнда, Тори набросилась на него с вопросами:
— Скажи, а у Лизы не было склонности к шарадам или тайнам? Ей, например, нравилось разгадывать кроссворды? Или играть в слова? Вообще, чем она увлекалась?
Рэнд заметил раздражение жены и, глядя ей прямо в глаза, ответил с металлом в голосе:
— Пристрастия Лизы мне не известны. Равно как и то, в какие игры она играла. Мы не были большими друзьями.
Тори почувствовала, что краснеет, и опустила глаза. Можно ли быть такой дурой, надеясь, что Рэнд все ей расскажет?! Ведь он не был откровенным даже тогда, когда они жили вместе. А теперь? Чего она пытается от него добиться? На что рассчитывает? Прямо бред какой-то! Ведь решила же с самого начала не выходить за рамки деловых отношений! Надо так и держаться. При чем здесь привычки и склонности этой Лизы? Спал он с ней или нет — что изменится, если она об этом узнает?
— Ни один из символов на экране нам не подходит, — как бы придя в себя, сказала Тори. — Надо попытаться разбить их и составить разные комбинации.
— Что значит — разбить? — озадаченно спросил Рэнд и сел на стул рядом с женой.
— Это вроде игры в слова. Мы разбиваем один символ на буквы и составляем из них другой.
— Например?
— Если в слове «кот» переставить буквы, получится «ток». Те же слагаемые, но совершенно иное слово. Так же и с символами. Из трех букв, составляющих каждый из них, путем перестановок можно получить другое сочетание. И, возможно, после ряда подобных операций мы получим как раз то, что нужно. Понятно?
— Но сколько же нам придется перебрать сочетаний? Сотни, если не тысячи!
— Может быть, и десятки тысяч. Но другого пути я не вижу.
Рэнд чертыхнулся, ибо не любил иметь дело с чем-то неординарным. А здесь, похоже, был тот самый случай. Поэтому он безнадежно махнул рукой и спросил с тоской в голосе:
— Ладно. И с чего же мы начнем?
— Ну, хотя бы с последних восьми в крайнем столбце.
Тори выделила первое слово из намеченных восьми и застучала по клавишам. Набрав несколько знаков, она остановилась и стала внимательно следить за экраном. В комнате воцарилась тишина. Рэнд, затаив дыхание, наблюдал за бегом строчек.
От резкого звонка Тори вздрогнула, не сразу сообразив, что это телефон. Рэнд взял трубку. С первых же слов Тори поняла, что он говорит с ее матерью, и бросилась к столу. Рэнд на удивление спокойно передал ей трубку и отошел к окну.
— Алло, мама? Это я! Здравствуй! — защебетала Тори. Она давно не говорила с Дорис и чувствовала себя виноватой.
— Тори! — раздался взволнованный голос. — Куда ты пропала? Я звонила в гостиницу каждые полчаса и даже просила портье оставить тебе записку, но ты как в воду канула. И только потом я сообразила, что ты могла остаться ночевать у Рэнда.
— Мамочка, ради Бога, извини! Я не сообщила тебе о перемене планов только потому, что было уже очень поздно, и мне не хотелось беспокоить тебя!
— Ладно уж! Как ты там?
— Прекрасно. Но мне очень стыдно, оттого что заставила тебя волноваться.
— Перестань! Главное, что у тебя все хорошо. Остальное не так важно! А как Минди?
— Здорова, весела, растет не по дням, а по часам.
— Я очень рада. Поцелуй ее от меня. Ты долго пробудешь на ранчо?
Тори оглянулась на Рэнда, смотревшего в окно, и неуверенно ответила:
— Наверное, задержусь еще на некоторое время.
— Рэнд по-прежнему невыносим?
Ответить на этот вопрос прямо было невозможно, и Тори сказала притворно веселым голосом:
— Как я и ожидала. А как папа?
Дорис поняла, что Рэнд рядом, и не стала настаивать на ответе.
— Папа в прекрасной форме. Он работает дома, много гуляет, причем категорически отказывается от провожатых. И вообще старается заботиться о себе сам.
— Очень рада это слышать, мама! Но все же приглядывай за ним, ладно? Я так люблю вас обоих!
— И мы тебя тоже очень любим.
— Мамочка, извини, мне очень некогда. Я позвоню тебе вечером.
