– И я погиб.
– Он не облажается, – сказала Кэрол. – Ведь правда, радость моя?
– Но что нам теперь делать с тем, что мы знаем? – спросил Ирландец, явно обеспокоенный свалившимся на него грузом тайн. – Если ты погибнешь, в этом не будет никакого смысла.
– Нет, будет, – сказал Миляга. – Потому что вы будете рассказывать об этом другим людям, и весть будет передаваться из уст в уста, пока дверь в Доминионы не откроется.
– Так значит, мы должны рассказывать?
– Всем, кто станет слушать.
Отовсюду послышался одобрительный ропот. В этом, по крайней мере, заключалась определенная цель, которая связывала их с той историей, которую они услышали, и с рассказчиком.
– Если мы тебе понадобимся, – сказал Бенедикт, – ты знаешь, где нас найти.
– Да, знаю, – сказал Миляга и направился вместе с Клемом к воротам.
– А что если кто-нибудь заявится и будет искать тебя? – крикнула Кэрол им вслед.
– Скажите ему, что я был чокнутым ублюдком, и вы скинули меня с моста.
Несколько человек улыбнулось.
– Так мы и скажем, Маэстро, – сказал Ирландец. – Но я вот что тебе скажу: если ты не вернешься в ближайшие дни, мы сами пойдем тебя искать.
Распрощавшись, Клем и Миляга двинулись к мосту Ватерлоо в поисках такси, которое отвезло бы их на другой берег домой к Юдит. Не было еще и шести часов утра, и хотя первые жители пригорода уже двинулись на работу, и поток идущих в северном направлении машин постепенно густел, такси среди них видно не было, и они направились через мост пешком, надеясь, что им больше повезет на Стрэнде.
– Да уж, не ожидал я тебя обнаружить в такой странной компании, – заметил по дороге Клем.
– Но ведь ты пришел за мной именно в это место, – сказал Миляга. – Стало быть, у тебя было предчувствие.
– Наверное, было.
– И поверь, мне довелось находиться и в более странной компании. Не сравнить с этой.
– Да уж верю. Мне так хочется, чтобы ты как-нибудь рассказал мне обо всем путешествии. Обещаешь?
– Хорошо, постараюсь ничего не забыть. Только трудновато будет без карты. Я постоянно твердил Паю, что обязательно нарисую карту, чтобы уж точно не потеряться, если еще раз придется оказаться в Доминионах.
– И нарисовал?
– Нет. Почему-то никак не доходили руки. Всегда что-нибудь отвлекало.
– Ну, все равно – ты расскажешь мне все, что... Эй! Вон такси!
Клем сошел с тротуара и остановил машину. Они забрались внутрь, и Клем стал объяснять водителю дорогу. В процессе объяснений тот вгляделся в зеркальце заднего вида и спросил:
– Это кто-то из ваших знакомых?
Они оглянулись и увидели бегущего к машине Понедельника. Спустя несколько секунд испачканное краской лицо уже сунулось в окно такси, и Понедельник взялся за уговоры:
– Ты должен взять меня с собой, Босс. А то получается нечестно. Я ведь дал тебе мелки, что, скажешь, нет? Где б ты был теперь без моих мелков?
– Я не могу рисковать тобой. Что, если с тобой что-нибудь случится?
– Я и сам могу за себя отвечать, а если что-нибудь случится, то в этом буду виноват только я один.
– Мы едем или как? – поинтересовался водитель.
– Возьми меня с собой, Босс, пожалуйста.
Миляга пожал плечами, потом кивнул. Улыбка, исчезнувшая с лица Понедельника во время этих упрашиваний, вернулась во всем своем великолепии, и он забрался в такси, потрясая своей жестянкой с мелками, словно амулетом.
– Я притащил мелки, – сказал он. – Просто на всякий случай. Никогда не знаешь – а вдруг понадобится набросать на скорую руку Доминион или что-нибудь в этом роде, верно?
Хотя путешествие до квартиры Юдит было сравнительно недолгим, повсюду виднелись признаки того, что дни иссушающей жары и не приносящих облегчения ливней неблагоприятно сказались на городе и его обитателях. В большинстве своем они были незначительными, но их было так много, что сумма их производила удручающее впечатление. На каждом втором углу, а иногда и посреди улицы происходили шумные ссоры, и не было лица, на котором не застыло бы напряженное, хмурое выражение.
– Тэй сказал, что нас поджидает черная дыра, – заметил Клем, пока они ожидали на
