– Что ж, он немного перестарался. В следующий раз будет иметь в виду. А где сейчас твое тело?
– В Пятом.
– Послушайся моего совета – не оставляй его слишком надолго. У меня, знаешь, кишки иногда бунтуют, и когда возвращаешься, сидишь весь в дерьме. Конечно, может, это моя личная слабость.
Он подцепил еще одну сосиску и, поглощая ее, спросил у Миляги, какого черта он вообще захотел все забыть.
– Я был трусом, – ответил Миляга. – Не мог смириться со своей неудачей.
– Да, это трудно, – сказал Тик Ро. – Я прожил все эти годы, думая о том, смог бы я спасти своего Маэстро Утера Маски, если бы действовал чуть-чуть быстрее. Знаешь, мне его до сих пор не хватает.
– На мне лежит ответственность за то, что с ним случилось, и никакого оправдания мне нет.
– У всех нас есть свои слабости, Маэстро. У меня – кишки. У тебя – трусость. Никто из нас не совершенен. Но я так полагаю, раз ты здесь, то нас ожидает еще одна попытка?
– Да, таково мое намерение.
И снова Тик Ро опустил глаза на свои часы, совершая немые вычисления и не переставая при этом жевать.
– В вашем Доминионе остается двадцать часов или около того.
– Точно.
– Ну что ж, я буду готов, – сказал он, отправляя в рот приличных размеров огурец.
– А у тебя есть помощник?
– Ны хрены? – проговорил он с набитым ртом. Прожевав и проглотив огурец он сказал: – Никто даже не знает, что я здесь. Закон до сих пор преследует меня, хотя я слышал, что Изорддеррекс уже в руинах.
– Это правда.
– Я также слышал, что Ось совершенно преобразилась, – сказал он. – Это верно?
– Преобразилась во что?
– Никто не может подобраться достаточно близко, чтобы установить это, – ответил он. – Но если ты собираешься проверять весь Синод...
– Собираюсь.
– ...то, может, ты сам посмотришь, когда будешь в городе. Насколько я помню, Второй будет представлять один изорддеррекский Эвретемек...
– Он мертв.
– А кто же там сейчас?
– Надеюсь, Скопик кого-нибудь подыскал.
– Он сам-то в Третьем, верно? У ямы, где стояла Ось?
– Да.
– А кто у Просвета?
– Человек по имени Чика Джекин.
– Никогда о таком не слыхал, – сказал Тик Ро. – Что само по себе странно. Я знаю почти всех Маэстро. Ты уверен, что он Маэстро?
– Разумеется.
Тик Ро пожал плечами.
– Ну, тогда познакомлюсь с ним над Аной. А обо мне не беспокойся, Сартори. Я буду здесь.
– Я рад, что мы помирились.
– Я ссорился из-за еды и женщин, но никогда – из-за метафизики, – сказал Тик Ро. – Кроме того, нас объединяет великое дело. В это же время завтра утром ты сможешь пройтись отсюда домой пешком!
На этой оптимистической ноте их разговор закончился, и Миляга оставил Тика Ро нести его ночной дозор, отправившись в Квем, где он ожидал найти Скопика неподалеку от Ямы. Он оказался бы там со скоростью мысли, если бы не позволил воспоминанию увести себя в сторону. После того как он покинул Липпер Байак, мысли его обратились к Беатриксу, и вместо Квема дух его устремился туда и оказался на окраине деревушки.
Там, разумеется, тоже наступила ночь. Со склонов у него над головой доносилось тихое мычание доки и мелодичное позванивание их колокольчиков. Сам Беатрикс был погружен в тишину. Фонари, горевшие в рощах рядом с домами, исчезли, а вместе с ними исчезли и маленькие фонарщики. Угнетенный этим печальным зрелищем, Миляга чуть было не покинул деревню немедленно, но где-то вдалеке мелькнул единственный огонек, и продвинувшись немного вперед, он увидел человека с лампой в руках, переходившего через улицу. Это был Коаксиальный Таско – отшельник с холма, без помощи которого они с Паем вряд ли смогли бы
