Прежде чем Юдит успела ответить, вмешалась другая женщина.
– Конечно же, нет! Ты только посмотри на нее!
– Но ведь воды принесли ее.
– Воды принесут любую женщину, у которой наберется достаточно смелости. Нас-то они принесли, верно?
– А много здесь других женщин? – спросила Юдит.
– Сотни. А сейчас, может быть, уже и тысячи.
Юдит это не удивило. Если даже она, жительница Пятого Доминиона, заподозрила, что Богини до сих пор существуют, то сколько же веры должно было быть у здешних женщин, выросших на легендах о Тишалулле и Джокалайлау?
Когда Юдит поднялась на верхнюю площадку, женщина в очках представилась.
– Меня зовут Лотти Йеп.
– А меня – Юдит.
– Мы рады видеть тебя, Юдит, – сказала другая женщина. – Меня зовут Парамарола. А этого паренька... – Она опустила взгляд на младенца. – ...Билло.
– Твой? – спросила Юдит.
– Интересно, где бы я нашла для этого мужчину? – сказала Парамарола.
– Мы провели во Флигеле девять лет, – объяснила Лотти Йеп. – Под гостеприимным кровом Автарха.
– Пусть его колючки сгниют, а ягоды засохнут, – добавила Парамарола.
– А ты откуда? – спросила Лотти.
– Из Пятого, – ответила Юдит.
Но внимание ее уже отвлеклось от женщин и обратилось к окну в залитом лужами коридоре у них за спиной – или, вернее, к тому виду, который сквозь него открывался. В благоговейном страхе и удивлении она подошла к подоконнику и оглядела необычайное зрелище. В центре дворца поток расчистил круг диаметром примерно в полмили или даже больше. Стены, колонны и крыши были сметены его мощью, а руины – затоплены. Лишь на тех местах, где стояли самые высокие башни, над поверхностью виднелись небольшие каменные островки, да кое-где возвышались обломки просторных дворцовых покоев, оставленные словно в насмешку над чрезмерными претензиями самонадеянного архитектора. Но она подозревала, что и этим руинам недолго осталось стоять над водой. Поток кружил по огромному водоему в довольно мирном настроении, но одного напора его течения было вполне достаточно, чтобы сокрушить эти последние останки шедевра Сартори.
В центре этого неожиданно возникшего моря виднелся более крупный остров, берега которого состояли из полуразрушенных покоев, окружавших Башню Оси, прибрежные скалы – из обломков верхней части этой Башни, смешанных с крупными осколками ее обитателя, а главная вершина – из останков самой Башни, которые образовывали сверкающую пирамиду неправильной формы. Казалось, что внутри нее горит ослепительное белое пламя. Созерцая результаты деятельности потока, который в течение дней, а может быть, и часов разрушил сооружения, на проектирование и строительство которых у Автарха ушли долгие десятилетия, Юдит удивилась, что ей удалось достичь этого места целой и невредимой. Та сила, которая на нижних склонах предстала перед ней в обличье невинного, хотя и несколько взбалмошного ручейка, здесь продемонстрировала свои неограниченные способности к разрушению и изменению.
– Вы здесь были, когда это случилось? – спросила она у Лотти Йеп.
– Мы видели только самый конец, – ответила та, – но, доложу я тебе, вот это было зрелище! Видя, как башни рушатся у нас на глазах...
– Мы до смерти испугались, – вставила Парамарола.
– Ты, может, и испугалась, но не я, – ответила Лотти. – Воды освободили нас не для того, чтобы взять и утопить. Понимаешь, мы были в заключении во Флигеле. А потом дверь треснула, и внутрь хлынули воды. Стены просто-напросто смыло.
– Мы знали, что Богини придут, верно? – сказала Парамарола. – Мы всегда в это верили.
– Значит, вы знали, что Они не погибли?
– Ну как они могли погибнуть? Конечно, они могли быть похоронены заживо. Может быть, спали. Или даже сошли с ума. Но умереть они не могли.
– Она говорит правду, – заметила Лотти. – Мы всегда знали, что этот день придет.
– К сожалению, радость может оказаться недолгой, – сказала Юдит.
– Почему ты так считаешь? – спросила Лотти. – Ведь Автарх сбежал.
– Да, но его Отец по-прежнему на месте.
– Отец? – переспросила Парамарола. – Я всегда думала, что он незаконнорожденный.
– Так кто же его отец?
– Хапексамендиос.
Парамарола захихикала, но Лотти Йеп пихнула ее локтем в бок, хорошо, впрочем, защищенный слоем жира.
