– Сказать по чести, все мы немного побаиваемся того, что здесь происходит, – ответил Сандру, – потому что никто из нас до конца не знает правды. Все, что мы можем делать, когда находимся здесь, – это молиться, полагаясь на защиту Господа.
Зеффер был искренне заинтригован.
– Расскажите же мне, – обратился он к священнику. – Я хочу знать, что здесь происходит.
– Прошу вас, поверьте, я действительно не знаю, с чего начать, – начал благочестивый отец. – Просто не нахожу слов.
– Правда?
– Правда.
Теперь Зеффер увидел священника совершенно в ином свете. Такое блаженное состояние, когда человек не в силах подыскать слова для описания чьих-то отвратительных подвигов, когда он словно немеет, если речь заходит о зверствах, вместо того чтобы словоохотливо предаться знакомой теме, было воистину достойно зависти. Биллем же не нашел своему любопытству никаких словесных аргументов, тем более что ему представлялось не только бесполезным, но и неприличным принуждать собеседника говорить больше, чем тот был способен сказать.
– Давайте побеседуем о чем-нибудь другом. Покажите мне что-нибудь из ряда вон выходящее. Чрезвычайно уникальное, – предложил Зеффер. – И я буду удовлетворен.
Сандру улыбнулся, но улыбка вышла не слишком веселой.
– Это нетрудно, – сказал он.
– Подчас красота нас поджидает в самом невероятном месте, – заметил Зеффер, вспомнив о юном личике Кати Лупеску, которое впервые проглянуло ему в голубоватых сумерках.
Глава 2
Отец Сандру направился по коридору к следующей двери – гораздо меньшей по размеру, чем та, через которую они спустились на этот этаж крепости. Священник вновь достал ключи, отпер дверь, и, к удивлению Зеффера, перед ними обнаружилась еще одна лестница, ведущая глубже в подземелье.
– Вы готовы? – спросил святой отец.
– Совершенно, – ответил Зеффер.
И они начали спускаться. Ступеньки были крутыми, и с каждым шагом воздух все сильнее отдавал сыростью. Пока они шли по лестнице, отец Сандру не проронил ни слова и только два-три раза оглянулся назад, желая удостовериться, что Зеффер идет за ним следом. Однако выражение его лица было далеко не радужным. Более того, казалось, он пожалел, что решил привести сюда Зеффера, и был бы рад уцепиться за любой повод, чтобы повернуть назад и укрыться в относительно спокойной обстановке верхнего этажа.
В конце лестницы он остановился и стал энергично потирать руки.
– Мне кажется, прежде чем идти дальше, нам следует выпить чего-нибудь горячительного, – заявил он. – Как вы считаете?
– Я не против, – согласился Зеффер.
Сандру юркнул в небольшую нишу в стене, находившуюся в нескольких ярдах от ступенек, и выудил оттуда бутылку и два бокала. Зеффер даже не заострил внимания на том, что алкоголь у священника находился, как говорится, под рукой. Разве мог он винить святых братьев за то, что без бокала бренди им не хватало духу спуститься вниз? Хотя нижний этаж крепости и освещался электричеством (на стенках висели гирлянды лампочек), их свет не прибавлял окружающей обстановке ни уюта, ни тепла.
Протянув Зефферу бокал, отец Сандру откупорил бутылку. Звук выскочившей пробки громким эхом отозвался от голых стен и пола. Монах плеснул щедрую порцию бренди в бокал Зефферу, еще более щедрую – в свой и осушил его прежде, чем Биллем успел пригубить напиток.
– Когда я впервые сюда спустился, – сказал священник, вновь наполняя свой бокал, – мы приготовляли собственный бренди. Из слив, которые росли у нас в саду.
– А сейчас не готовите?
– Нет. – При упоминании о том, что они перестали производить собственный алкоголь, лицо отца Сандру заметно погрустнело. – Земля теперь не та, что раньше. Поэтому сливы не вызревают. Остаются маленькими и зелеными. Изготовленный из них бренди всегда горчит. Его никто не хочет пить. Даже я. Можете себе представить, до чего же гадкий у него привкус? – Он расхохотался над порицанием своей же слабости и под собственный смех долил себе бокал. – Пейте, – сказал он Зефферу, чокаясь с ним так, будто они подняли бокалы впервые.
Зеффер выпил. Бренди оказался крепче, чем тот, который он пробовал в гостинице Браскова, однако влился в него мягко, согревая приятным теплом желудок.
– Неплох, верно? – произнес отец Сандру, расправившись со вторым бокалом.
– Очень даже неплох.
– Советую вам еще выпить, прежде чем мы двинемся дальше. – И не дожидаясь его согласия, вновь плеснул Виллему бренди. Нам долго придется спускаться вниз, а там воистину адский холод… – Они выпили еще по бокалу. – Когда орден поселился в этой крепости, мы собирались устроить здесь больницу. Дело в том, что на протяжении двух сотен миль в округе нет ни одной клиники. Так что наше намерение было вполне резонным. Но это место оказалось совершенно непригодным для больных. И уж тем более для умирающих.
– Поэтому открыть больницу не вышло?
– Мы все подготовили. Вчера вы видели одну из палат…
Зеффер вспомнил, что действительно через открытую дверь видел комнату, в которой в ряд стояли железные кровати с голыми матрасами.
– Я решил, это спальня ваших собратьев.
– Нет, у нас отдельные комнатушки. Ведь нас всего одиннадцать человек. Поэтому каждый может позволить себе уединенное местечко для молитв и медитаций, – улыбнувшись, он мельком глянул на Зеффера, – и для того, чтобы выпить.
– Меня такая жизнь вряд ли удовлетворила бы, – признался Зеффер.
– Не удовлетворила бы? – Эта мысль повергла Сандру в некоторое недоумение. – Что вы имеете в виду?
– Только то, что вам приходится жить вне общества. Что вы не можете помогать людям.
Тем временем они подошли к концу коридора, и Сандру начал искать в своей связке третий ключ, чтобы отпереть последнюю дверь.
– А кому вообще мы в состоянии помочь? – Его лицо обрело философское выражение. – Думаю, детей, когда им темно и страшно, еще можно успокоить. Иногда. Вы говорите им, что вы рядом, и они могут перестать плакать. А как быть всем остальным? Есть ли вообще на свете слова утешения? Лично я их не знаю. – Наконец священник нашел нужный ключ и, воткнув его в замочную скважину, оглянулся на Зеффера – Думаю, фильмы, в которых показывают красивых женщин, приносят гораздо большее утешение, чем молитва, А может, и наоборот. Не утешение, а разрушение.
И с этими словами он, наконец, повернул ключ.
– Немного отдает ересью… ну да ладно.
Сандру толкнул дверь. Из комнаты, погруженной в глухой мрак, пахнуло теплым воздухом Возможно, разница температур составляла не более двух-трех градусов, но она ощущалась очень резко.
– Подождите меня здесь, пожалуйста, – обратился и Зефферу святой отец. – Я сейчас
