Книга крови 4

Он был крайне вял, и это, несомненно, отражалось у него на лице. Но он не мог вернуться в постель, в сон, пока не сядет где-нибудь и спокойно все обдумает.

Он укрылся в кладовой в конце одного из коридоров, среди поломанной мебели и кип отчетов. Он был в мемориальном крыле Чейни, хотя и не знал этого. Семиэтажная махина была выстроена на деньги миллионера Фрэнка Чейни его собственной строительной фирмой. Они использовали второсортные строительные материалы и дырявые трубы (почему Чейни и стал миллионером), и крыло уже разваливалось. Забившись в какую-то щель, Чарли сел на пол и уставился на свою правую руку.

– Ну?

Рука молчала.

– Не прикидывайся. Я тебя раскусил.

Она по-прежнему покоилась у него на коленях, невинная, как дитя.

– Ты пыталась убить меня, – обвинил он ее. Рука чуть открылась, как бы отвечая.

– Может, снова попробуешь?

Она зашевелила пальцами, как пианист, играющий соло. 'Да, – говорили эти пальцы. – Когда угодно'.

–Ведь я даже не могу помешать тебе, верно? Рано или поздно ты до меня доберешься. Не просить же кого-то присматривать за мной до конца жизни. Так что же мне остается, я тебя спрашиваю? Умереть?

Рука чуть сомкнулась, бугорки ладони сложились в утвердительную ухмылку: «Да, дурачок. Это единственное, что тебе остается».

–Ты убила Эллен?

– Да, – улыбнулась рука.

– Ты отрезала мою другую руку, чтобы она могла удрать. Я прав?

– Прав.

–Я видел. Видел, как она убегала. А теперь ты хочешь сделать то же самое?

– Точно.

–Ты не оставишь меня в покое, пока не освободишься, так ведь?

– Так.

–Ну вот. Мы понимаем друг друга, и я хочу договориться с тобой.

Рука подобралась поближе к его лицу, вцепившись в пижаму.

– Я освобожу тебя, – сказал он.

Теперь она была на его шее, сжимая ее не сильно, но достаточно, чтобы вызвать дрожь.

– Я найду способ, обещаю. Хоть гильотину, хоть скальпель – все равно.

Теперь она ласкалась к нему, как кошка.

– Но я сделаю это сам, когда захочу. Потому что, если ты убьешь меня, то ты не выживешь. Тебя закопают, как закопали руки отца.

Рука вцепилась в угол стола.

– Так мы договорились?

Но рука не ответила. Внезапно она утратила всякий интерес к их сделке. Если у нее был нос, то она вынюхивала им воздух. Что-то изменилось.

Чарли неуклюже встал и подошел к окну. Стекло потемнело от пыли и птичьих экскрементов, но он мог разглядеть сад внизу. Этот сад тоже был частью завещания миллионера: он должен был символизировать его хороший вкус, как само здание – его прагматизм. Но когда крыло пришло в запустение, сад тоже зачах. Только газоны еще подстригали – слабая видимость заботы.

Сад был пуст. Кроме одного человека – видимо, доктора. Но рука Чарли упорно скребла стекло, пытаясь выбраться наружу. Что-то было там внизу, в траве.

– Хочешь наружу?

Рука начала ритмично колотить в стекло – сигнал для невидимой армии. Он стоял, не зная, что делать. Если он попытается оторвать ее, она может опять начать его душить. А если подчинится и выйдет в сад, то что он там увидит? Но разве у него есть выбор?

– Ладно, – сказал он. – Пошли.

В коридоре царила паника, и на него никто не обращал внимания, хотя он был босой и в пижаме. Звонили звонки, через громкоговорители вызывали врачей, люди сновали между моргом и туалетом. Все говорили о чудовищных событиях в общежитии: десятки молодых людей без рук. Чарли шел слишком быстро, чтобы расслышать, о чем они говорят. Он сразу нашел, куда идти, – рука вела его. Он прошел указатель: «В мемориальный сад Ф. Чейни»и вышел в длинный коридор с дверью в дальнем конце.

Снаружи было очень тихо. Ни одной птицы на деревьях, ни одной пчелы на цветах. Даже доктор, которого он видел в окно, ушел, наверное, к своим пациентам.

Рука Чарли просто взбесилась. Пот капал с нее на траву, а вся кровь отхлынула, так что