В этом конклаве злых духов находились и такие, кто не был связан с каким-либо индивидуальным человеком. Среди них были огромные элементальные существа. Когда Литтон писал в одном из своих оккультных романов о гигантской ступне, которая шагнула сквозь пролом в магический круг, начертанный одним чёрным магом в месте, где не ступала ещё нога человека, он имел в виду явление, встречающееся в природе.
Природа! Вы со своим ограниченным кругозором даже не представляете себе истинного значения этого термина. Все ваши науки до сих пор не смогли освоить даже азбуку Природы. Изучите эту азбуку. Начните постигать её язык. Изучайте химию, биологию, электричество, открывайте для себя тайны вибрации материи на всех тех уровнях, которые в состоянии охватить ваше сознание. В них кроется знание будущего. Человек ещё только начинает постигать тайны Природы.
Всякое проявление ненависти, наблюдаемое вами в своём материальном мире, является лишь слабым отголоском той ненависти, что была выплеснута на Землю в прошлом году, когда пробил назначенный час — час, когда орбиты нескольких планетарных тел соединились и тем самым дали большую свободу существам, обычно гораздо более скованным в своих действиях.
Гигантская ступня! Я видел то огромное существо, которому она принадлежит. Его стихией был воздух, но вместе с ним были и земные существа, и даже чудовища из глубинных пластов материи, куда никогда не проникает свет солнца.
Описать вам одно из этих существ? Сейчас вы уже можете не бояться его, поскольку оно водворено назад, в своё логовище в недрах планеты. Грубое, синеватое, мешковидное тело с толстым, длинным хвостом отростком, покрытым щетиной, руки и ноги, похожие на продолжения всё того же мешка, и огромная голова, наполовину вросшая в складки уродливой шеи. Но глаза! В них не было даже намёка на какую-либо живую субстанцию. Они были широкими и круглыми, и в них сверкала злоба, накапливавшаяся тысячелетиями и вся теперь собравшаяся в этих бледных глазах. Вы считаете, что у зла должны быть чёрные глаза, но ещё страшнее, когда они бледные. Невообразимые страдания и ненависть ко всему, что по развитию выше него, читались в глазах этого существа, живущего в глубине материи. С самых низов астрального уровня плевалось оно своей ядовитой слюной, стараясь попасть на поверхность Земли. Огромное чудовище с бесформенной и беззубой пастью. Я не решаюсь сказать вам,
И снова повторяю вам: не бойтесь его. Теперь оно уже не сможет добраться до поверхности Земли. Срок его жизни подходит к концу. Но споры астральной болезни, извергнутые из бесформенной пасти чудовища, продолжают множиться, несмотря на все усилия тех, кто знает, как справляться с подобными вещами.
Существа воздуха никогда не выглядят так омерзительно, какими бы злобными они не были. К тому же лишь очень немногие из них действительно злобны (по сравнению с числом тех, что дружелюбно либо безразлично относятся к человеку).
Однако могут ещё проявиться наиболее мстительные из существ огня, до сих пор продолжающие делать спорадические усилия, хотя в невидимых сферах великая битва уже выиграна.
Постарайтесь пока ничего не предпринимать, ибо помимо военной опасности, Европе ещё угрожает и другая. Ждите и молитесь. Ведь молитва — духовная сила, достигающая высших пределов Астрального Мира, и потому всегда имеет далеко идущие результаты.
Эрцгерцог
Задумывались ли вы когда-нибудь о посмертных переживаниях человека, чьё убийство предопределило начало этой войны[14]? Конечно же, нет; зато об этом задумался я: я искал его и нашёл.
Его искали и другие — души умерших и астральные души тех, кто уснул на Земле.
Воистину, его уход не был спокойным ни во плоти, ни в духе.
Даже если не принимать во внимание потрясения, вызванного насильственной смертью, сама угроза покушения, долгое время висевшая над ним, подобно чёрной туче, уже предопределила ту мрачную и беспокойную полосу, что ожидала его после смерти. Это — ещё одна иллюстрация к закону о том, что рано или поздно с нами обязательно случается то, чего мы больше всего боимся.
Поначалу он оказался в темноте в состоянии полудремы, похожей на смутный кошмар; затем его сознание постепенно начало проясняться, а вместе с прояснением стали возвращаться боль и душевные терзания. И наконец, наступил жуткий момент, когда он вспомнил, что потерял своё тело, и принялся искать его.
Зрелище собственных похорон произвело на него гораздо более гнетущее впечатление, чем на большинство других душ, поскольку просветление, начавшееся после смерти, уже позволило ему понять, что происшедшая с ним перемена означает нечто большее, чем просто личную смерть.
Силы зла, организовавшие его смерть, больше не нападали на него. Что ещё они могли получить от него? Он уже достаточно послужил их целям.
Будь в это время поблизости ещё кто-нибудь, чьё убийство вызвало бы столько же неясностей, подозрений и непонимания, возможно, тот человек страдал бы вместо него. Но чьё ещё убийство могло бы превзойти по этим меркам его собственное? В чём причина того, что именно на него пал этот незавидный жребий? Какие связи были тому виной? Его связи с германским императором, связи его семьи с теми, кто лично ему не был симпатичен, отношения нынешнего наследника с Россией — всё это и ещё многие источники ошибок, сомнений и заблуждений сделали его идеальной мишенью для подобного смятения чувств.
И его душе пришлось переживать это смятение, к которому добавились ещё и разочарование и горечь из-за того, что ему пришлось так неожиданно покинуть этот мир. Немалую роль сыграло и беспокойство за своих детей, которые оказались в весьма непростой ситуации, если учесть их семейное окружение.
Представьте себе, что каждый мужчина, каждая женщина и даже каждый ребёнок, узнав об этом событии, сразу же начинал думать — с негодованием, любовью, жалостью, сомнением или любопытством — об одной и той же душе; чуть ли не каждый человек почти во всех странах мира! Этого было более чем достаточно, чтобы полностью разрушить его астральное тело.
Обычно, когда умирает правитель, его провожают, думая о нём с любовью или же, наоборот, с нелюбовью, но редко смерть правителя вызывает сомнения. Его раса продолжает свой путь. «Король умер, да здравствует король!»
Некоторое время этот наследник великого престола был разлучён даже со своим другом, которого он любил. И опереться ему было не на кого. Мысли, мысли, мысли — мысли разной интенсивности обрушивались на него со всех сторон, истощали и мучили его.
Даже молитвы о том, чтобы облегчились страдания его души в Чистилище, не давали того результата, который обычно имеет молитва. Они просто тонули в огромном потоке мыслей, мчавшемся ему навстречу. Да, я сказал — «ему навстречу», ибо ему долго пришлось
