— А почему я никак не могу найти свою маму? Она тоже утонула?
— Этого я пока не знаю.
— Значит, ты тоже не всё знаешь?
— Конечно, всего я знать не могу.
— Но ты же ангел?
— Нет, я не ангел.
— А кто же ты?
— Человек.
— Ты тоже утонул?
— Нет, я ушёл в этот мир уже три года назад.
Девочка заплакала. Вы думали, что после смерти дети никогда не плачут? Умершие дети плачут очень часто. Разве вы сами не заплакали бы, узнав, что вы утонули, после того как проснулись и не нашли рядом свою маму?
Я тоже чуть не расплакался вместе с нею, потому что у меня тоже были дети, и один из них умер совсем малышом.
— Но почему же мне пришлось вот так утонуть?
Наверное, я была очень плохая, просто я не знала об этом? — спросила малышка.
— Нет, я думаю, что ты была не такой уж плохой.
Пролетая над бурным морем, мы увидели труп женщины. Он плыл лицом вверх, освещенный бледным светом. Девочка тоже могла его разглядеть, хотя и не так хорошо, как я.
Доводилось ли вам когда-либо видеть живого ребёнка, рыдающего над мёртвым телом своей матери?
Если подобное зрелище кажется вам печальным, то не вдвойне ли печально видеть, как живая душа ребёнка рыдает над телом матери, душа которой уже отлетела?
Мне эта сцена показалась одной из самых душераздирающих из всех, что когда-либо доводилось наблюдать.
— Пойдём, моя маленькая, — сказал я, — твоей мамы здесь нет.
Немного поодаль мы увидели тело ребёнка. Оно тоже плавало лицом вверх, залитое тусклым светом. Я сразу понял, чьё это тело. Поняла это и девочка.
«Теперь оно совсем некрасивое!» — сказала она.
— Пойдём, дитя моё, — повторил я, — нам надо найти твою маму.
Но казалось, что этот плавающий в воде «предмет» прочно удерживал её возле себя. Тело действительно выглядело некрасивым, хотя стоявшая рядом со мной душа была прекрасной, несмотря на всю свою грусть.
— Что с
— Не знаю.
— Как ты думаешь, его где-нибудь похоронят?
— Если его найдут, то похоронят.
— А ты можешь подсказать им, где его искать?
— Да, но если мы будем ждать, пока кто-нибудь сюда придёт, мы можем совсем потерять твою маму.
Мы встретили множество мечущихся над водой женщин — матерей, искавших своих детей, жён, которые искали своих мужей; некоторые искали свои потерянные тела, некоторые же просто бесцельно бродили, охваченные печалью и недоумением.
— Как грустно умирать, — сказала девочка.
— Умирать не всегда грустно, — возразил я, — иногда смерть бывает прекрасной.
— А где тот человек, который нас утопил?
— Ты хочешь его видеть?
— Я хочу, чтобы он увидел меня.
— Он будет видеть тебя во сне до конца своей жизни, — сказал я, — всё равно, доживет ли он до старости или же умрёт завтра.
Тут впереди мы заметили женщину. Она шла нам навстречу, заламывая свои бесплотные руки.
— Где моя девочка? Где моя девочка? — повторяла она снова и снова.
— Мамочка, я здесь! — закричала малышка, и обе слились в объятиях.
— Я тебя нашла! Я тебя нашла! — повторяли вновь и вновь мама и дочка, не выпуская друг друга из объятий.
Желая хоть немного умерить их печаль по поводу всего происшедшего, я не сразу с ними расстался.
— Пойдёмте со мной, — сказал я им, как только они снова обрели способность слушать меня.
— Куда?
— Нам лучше быть подальше отсюда.
— Я хочу домой, — сказала девочка.
— Теперь у нас нет дома, — сказала мать, — мы — в другом мире.
— Значит, вы тоже поняли, что произошло? — спросил я её.
— Да, я знаю, я знаю!
— Не присоединитесь ли вы ко мне? — повторил я.
— Вы — ангел? — спросила мать, точно повторив вопрос своей дочери.
Я объяснил ей, кто я и что я здесь делаю.
— Значит, нам уже ничем нельзя помочь? — спросила женщина.
— Я для того и пришёл сюда, чтобы оказать вам необходимую помощь.
— Но куда же нам теперь идти?
— Куда угодно, лишь бы не оставаться здесь.
Во время нашего разговора к нам подошла ещё одна женщина, тоже искавшая своего потерянного ребёнка; а затем подошёл ещё один ребёнок — не её, — искавший свою мать.
Должен вам сказать, что я и сам толком не представлял себе, как мне быть со всеми этими растерянными и напуганными душами. Куда я мог отвести их, чтобы они смогли отдохнуть и утешиться?
Вся астральная область вокруг Земли наполнена скорбью и плачем. Только самым сильным и самым решительным душам под силу сразу же подняться над всем этим мраком и ужасом. И откуда было взять такие силы этим только что прибывшим сюда душам? Ведь вам, я уверен, уже известно, что здесь, в этом мире, мы следуем за своими мыслями и желаниями, в том числе и за своими страхами и за своим горем.
Я отвел мать и дочь в другую часть света и оставил их там вместе с остальными на попечении двух более опытных душ, добровольно возложивших на себя печальную обязанность оказывать помощь новоприбывшим. Но как не можем мы научить маленького ребёнка дифференциальному исчислению, так не можем мы и переместить сразу же в более высокие, умиротворённые сферы тех, в чьих сердцах ещё нет мира.
(Я должен сперва спросить у Учителя, насколько далеко мне будет позволено зайти в своём рассказе о тех ужасных условиях, которые нас окружают).
Даже восстановление на Земле мира не сможет сразу же очистить Астральный Мир от язв, причиненных ему войной. Вы думаете, что вы страдаете (и я лучше, чем кто бы то ни было, знаю, как много вам приходится страдать), но вы всегда можете убежать от своих страданий в материальный мир — вы можете гулять под лучами солнца по зелёным горам, а иногда можете подниматься к высотам духа, возвышаясь над астральными и материальными
