впечатление, будто над ней висит невидимый грозовой фронт, и никакие слова Розы не могли убедить Фрэнни, будто ей нечего опасаться вблизи этой женщины. Страх подгонял ее. Она сказала Розе, чтобы та пальцами сжала рану, потом приложила к ней, как к обычной ране, марлю и закрепила ее кусками пластыря длиной около фута. После этого она замотала тело женщины бинтом, хотя и понимала, что это до нелепости лишнее. Фрэнни уже заканчивала, когда Роза положила руку на ее плечо и произнесла слово, которое Фрэнни больше всего боялась услышать.
— Стип.
— О боже, — сказала Фрэнни, глядя на свою пациентку. — Где?
Глаза у Розы были закрыты, но глазные яблоки двигались под веками.
— Его еще нет здесь, — сказала она. — Пока. Но он возвращается. Я это чувствую.
— Тогда нам нужно уходить.
— Не бойся его, — сказала Роза, и ее веки взметнулись. — Зачем доставлять ему такое удовольствие?
— Потому что мне страшно, — призналась Фрэнни.
Во рту у нее вдруг пересохло, сердце громко застучало.
— Но он такое нелепое существо, — сказала Роза. — Всегда был таким. Знаешь, в прежние времена он бывал галантным и благородным. Иногда даже любящим. Но по большей части — мелочным и занудным.
Несмотря на охватившую ее тревогу, Фрэнни не смогла удержаться и задала напрашивающийся вопрос:
— Почему же ты оставалась с ним столько времени, если он такое ничтожество?
— Потому что мне больно разделяться с ним, — ответила Роза. — Всегда менее мучительно остаться, чем уйти.
«Не такой уж необычный ответ», — подумала Фрэнни.
Она слышала такое от многих женщин.
— Но теперь ты уходишь, — сказала она. — Мы уходим. И пошел он к черту.
— Он пойдет следом, — отозвалась Роза.
— Пойдет, так пойдет. — Фрэнни направилась к двери. — Но сейчас я не хочу с ним встречаться.
— Ты хочешь, чтобы здесь был Уилл.
— Да, я…
— Ты думаешь, он тебя спасет?
— Может быть.
— Ему это не по силам. Поверь мне. Он не сможет. Он ближе Джекобу, чем сам это понимает.
Фрэнни, дойдя до двери, развернулась.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что они — части друг друга. Он не может спасти тебя от Джекоба, потому что и себя не может спасти.
Переварить это в настоящий момент Фрэнни было непросто, но над этими словами стоило подумать.
— Я Уилла не брошу, если ты это имеешь в виду.
— Просто не полагайся на него, — предупредила Роза. — Только и всего.
— Не буду.
Она открыла дверь и отправилась на поиски Шервуда. Он сидел на ступеньке крыльца, обдирая кору с прутика. Она не стала его звать — кто знает, может, Стип где-то рядом, — а пошла к нему, чтобы вывести из полузабытья. Фрэнни прикоснулась к брату и увидела красные круги у него вокруг глаз.
— Что с тобой? — спросила она.
— Роза умирает? — Тыльной стороной ладони он вытер сопли.
— Ничего, выживет, — ответила Фрэнни.
— Нет, — сказал Шервуд. — Я это нутром чувствую. Я ее потеряю.
— Что это ты рассопливился? — пожурила Фрэнни.
Она забрала у него ободранный прутик и выбросила, ухватила Шервуда за руку и подняла на ноги.
— Роза думает, что Стип где-то поблизости.
— О господи.
Он бросил взгляд в сторону улицы. Фрэнни уже успела туда посмотреть — там было пусто. По крайней мере, пока.
— Может, нам лучше выйти через заднюю дверь, — предложил Шервуд. — Там сад и калитка, через которую можно попасть на Капперс-лейн.
— Неплохая мысль, — одобрила Фрэнни, и они вместе вернулись в дом, прошли по коридору туда, где стояла Роза.
— Мы выходим через…
— Я слышала, — сказала Роза.
Шервуд через кухню уже добрался до задней двери и теперь пытался ее открыть. Дверь заело. Он осыпал ее проклятиями, пинал, пробовал снова. Пинки помогли или проклятия, но дверь открылась, хотя петли громко запротестовали, а прогнившее дерево у ручки грозило рассыпаться. За дверью была зеленая стена — кусты и деревья, которые прежде были маленьким раем семейства Доннели, а теперь превратились в джунгли. Фрэнни не стала медлить. Она устремилась в эту чащу, продираясь сквозь нее, поднимая неторопливые облачка семян. Роза на нетвердых ногах, хрипло дыша, двинулась следом.
— Я вижу калитку! — крикнула Фрэнни Шервуду.
Она была в пяти-шести шагах от нее, когда Роза сказала:
— Мои мешки! Я оставила мои мешки.
— Забудь о них! — посоветовала Фрэнни.
— Не могу, — ответила Роза, повернулась и пошла назад к дому. — В них моя жизнь.
— Я их притащу, — сказал Шервуд, радуясь, что от него может быть польза.
Он устремился к дому, а Фрэнни крикнула вслед, чтобы он поторапливался.
Когда он исчез, наступило какое-то странное спокойствие. Две женщины казались такими маленькими среди окружавших их подсолнухов и гортензий, в пышных розовых бутонах жужжали пчелы, на платане верещали дрозды. На несколько мгновений они нашли здесь прибежище и чувствовали себя в безопасности.
— Я подумала… — сказала Роза.
Фрэнни повернулась к ней. Роза, не мигая, смотрела на солнце.
— Что?
— Может, лучше просто лечь здесь и умереть. — По лицу Розы блуждала улыбка. — Лучше не знать… Лучше даже не спрашивать…
Она уцепилась руками за бинты и потянула.
— Лучше истечь…
— Не надо! Бога ради! — Фрэнни оторвала ее руки от бинтов. — Ты не должна этого делать.
Роза не отводила глаз от солнца.
— Не должна? — переспросила она.
— Не должна, — подтвердила Фрэнни.
Роза пожала плечами, словно ее попытка сорвать бинты была всего лишь минутным
