двести лет. — Он отвел от нее глаза и стал смотреть куда-то вверх. — А завоевав ваше доверие, я вас усыпил, произнес заклинания и разрушил ваше сладкое единение, разделив вас на две части. Ах, как я гордился собой, казался себе Богом. «И сотворил мужчину и женщину».
Роза издала низкий стон.
— Так Джекоб — это часть меня? — сказала она.
— А ты — часть его, — пробормотал Рукенау. — Ступай к нему и исцели вас обоих, пока он не совершил столько зла, что и сам не сможет сосчитать.
В коридоре перед Уиллом на корточках стоял человек, прижав ладони к глазам, словно чтобы не видеть того, что открывается взгляду. Конечно, это был Тед.
— Что ты здесь делаешь, черт побери? — сказали ему Уилл и лис.
Тот не отважился отвести ладони от глаз. По крайней мере, пока Уилл этого не потребовал.
— Тут нечего бояться, Тед, — сказал он.
— Вы шутите? — спросил Тед, открывая глаза ровно настолько, чтобы убедиться, что перед ним Уилл. — Вы только посмотрите: дом рушится на наши головы.
— Значит, тебе нужно как можно быстрее найти Диану. Но ты ее не найдешь, если будешь здесь сидеть. Вставай и иди, бога ради.
Пристыженный Тед поднялся на ноги, правда, глаза только слегка приоткрыл. Но и так он не мог сдержать дрожь, проходившую по его телу при виде того, что срывается со стен.
— Что это такое? — выговорил он сквозь рыдания.
— Хватит болтать! — оборвал его Уилл, зная, что Стип с каждой секундой приближается. — Шевелись.
Даже если б у них было время обсудить происходящее, Уилл сомневался, что для этого существовало какое-то объяснение, понятное обоим. Уилл знал одно: нилотик построил непостижимый дом. Какими средствами он это сделал, было выше его понимания, но в конечном счете это не имело такого уж большого значения. Перед ним было творение высшего существа — вот единственное, что было важно. Благородный каменщик создал храм, равного которому не освящал ни один жрец. Хотя глаза Уилла едва различали то, что делалось кругом, он знал, что видит. Тигра и навозного жука, комариное крылышко и водопад. Возможно, вовсе не Дом, а его мозг смел все различия, мозг, который разрушился бы от избыточности того, что содержалось в этих разбухающих сгустках жизни, если бы осознал их во всех подробностях.
— Это такое… величественное безумие… — выдохнул он, шагая рядом с Тедом к источнику.
Вдруг из этого безумия возникла фигура: это была женщина, в одной руке она держала ветку, отяжелевшую от винных ягод, а другой сжимала огромную семгу, которая билась и переливалась, словно ее только что выудили из реки.
— Диана? — неуверенно сказал Тед.
Это была она. Увидев мужа, косматого, в слезах, Диана уронила свои находки и пошла к нему, раскинув руки.
— Тед? — спросила она, словно не веря своим глазам. — Это ты?
В других обстоятельствах она показалась бы обычной женщиной. Но свет любил ее. Он прилипал к ней, как и ее влажные одежды, обтекал пышные груди, играл в паху, на губах и в глазах.
«Неудивительно, что это место так ее привлекало, — подумал Уилл. — Благодаря ему она засияла, а оно щедро дарило ей благодать».
Эта женщина, конечно, не была вечной, так же как рыба и винные ягоды. Но в пространстве между рождением и небытием жизнь под названием Диана обрела красоту.
Тед побоялся обнять ее. Он стоял, глядя на то, что видел перед собой.
— Ты моя жена? — спросил он.
— Да, я твоя жена, — ответила она.
Все это ее явно забавляло.
— И ты пойдешь со мной отсюда? — спросил он.
Она бросила взгляд туда, откуда пришла.
— А ты уходишь?
— Мы все уходим.
Диана кивнула.
— Да, пожалуй… Я пойду с тобой, — сказала она. — Если ты этого хочешь.
— Ах! — Он схватил ее за руку и обнял. — Боже мой, Диана. Спасибо. Спасибо.
«Мы должны торопиться, — пробормотал лис в голове Уилла. — Стип совсем рядом».
— Мне нужно идти, — сказал он и похлопал Теда по плечу, проходя мимо.
— Не ходите туда, — предостерегла Диана. — Вы потеряетесь.
— Этого я не боюсь.
— Но это невыносимо. Поверьте мне — невыносимо.
— Спасибо за предупреждение, — сказал он ей, на ходу ухмыляясь Теду.
И двинулся в самое сердце Дома.
XV
Фрэнни не пошла за Стипом с Розой. Она осталась в комнате Рукенау, удивленно наблюдая за стенами, которые избавлялись от наслоений. Это было не самое безопасное место: корка со стен, канаты и мебель все время падали сверху. Но она и не пыталась найти укрытие, ей хотелось рискнуть и остаться здесь. Увидеть все до конца, каким бы сильным ни стал этот диковинный дождь.
Ее присутствие не осталось незамеченным. Когда Роза ушла, Рукенау повернул голову к Фрэнни и, остановив на ней плавающий взгляд, спросил, нашла ли Роза Джекоба. Пока нет, ответила Фрэнни. Она видела, как та, о ком спрашивал Рукенау, шествует между обнажающихся стен за Джекобом. Видела и Джекоба, который шел, заливаемый ярким светом. Но в первую очередь ее интересовал Уилл, находившийся дальше от нее, чем эти двое, но благодаря какой-то иллюзии — то ли места, то ли зрения — она видела его резче, чем Джекоба и Розу, его силуэт четко просматривался в обретающем прозрачность воздухе.
«Я теряю его, — подумала Фрэнни. — Он уходит от меня, и больше я его никогда не увижу».
Человек, лежавший перед ней на земле, заговорил:
— Подойди ближе. Как тебя зовут?
— Фрэнни.
— Фрэнни. Послушай, Фрэнни, ты можешь немного приподнять меня? Я хочу видеть моего нилотика.
Разве она могла ему отказать? В таком состоянии он не причинит ей зла. Фрэнни опустилась на колени и подвела под него руку. Он был тяжелый и весь липкий от крови, но она чувствовала в себе силу и не была брезгливой, а потому без труда приподняла Рукенау,
