— Я так; не думаю. И чтобы ты знала, Рауль тоже.
Феба остановилась, восстанавливая дыхание, а потом ответила:
— У нас есть револьверы.
— Будто они помогли у Тузейкера, — напомнила Тесла.
— Думаешь, там кто-то есть? — спросила Феба, пристально всматриваясь в черную стену, до которой оставалось не больше трех сотен ярдов.
— Могу поспорить на мой «харлей».
Феба вздохнула.
— Тогда тебе, наверное, лучше вернуться, — сказала она. — Не хочу, чтобы из-за меня с тобой что-то случилось.
— Не говори глупостей, — оборвала ее Тесла.
— Ладно, — сказала Феба. — Но если мы там потеряемся…
— Что вполне возможно.
— То не станем друг друга искать?
— Просто будем идти вперед.
— Ладно.
— Будем искать Субстанцию.
— Будем искать Джо.
Господи, до чего он оказался холодным, этот туман, забиравшийся всюду. За те шестьдесят секунд, пока Тесла и Феба шли в тумане, они промокли и продрогли насквозь.
— Смотри под ноги, — предупредила Тесла.
— А что такое?
— Вот, смотри. — Тесла показала на трещину в земле шириной около шести дюймов. — И вон там. И еще.
Трещины были свежие, и виднелись они повсюду. Теслу это не удивляло. Проход из одной реальности в другую открывался не сам по себе, он всегда был победой метафизики над физикой и катаклизмом для неживой, не имеющей разума природы. В доме у Бадди Вэнса все начиналось так же: здание пошло трещинами, а потом в эпицентре, где открылся проход, растрескался, развалился и испарился весь прочный материальный мир. Сейчас разница состояла лишь в том, что здесь было на удивление тихо. Даже туман висел почти неподвижно. В доме Вэнса тогда случился настоящий ураган.
Оставалось надеяться, что тот, кто открыл проход в этот раз, был в подобного рода делах мастером, а не новичком, как Яфф, не сумевший удержать под контролем вызванные им силы.
— Киссун, — предположил Рауль.
Это казалось им весьма правдоподобным. Вряд ли сейчас в мире кто-то мог сравниться с ним по силе и могуществу.
— Если он научился открывать проход между Космом и Метакосмом, — размышляла Тесла, — то он овладел Искусством.
— Или вот-вот овладеет.
— В таком случае, почему он все еще возился со своим дерьмом у Тузейкера?
— Хороший вопрос.
— Он как-то связан со всем, что здесь происходит, не сомневаюсь. Но вряд ли он сам открыл эту дверь.
— Может быть, он нашел помощника, — сказал Рауль.
— Ты разговариваешь с обезьяной, да? — спросила Феба.
— По-моему, нам пока лучше не подавать голоса.
— Но ты на самом деле с ним разговариваешь?
— Я что, шевелю губами? — спросила Тесла.
— Ага.
— Я так и не… — начала она и вдруг замолчала, остановилась. Потом схватила Фебу за руку.
— Ты что? — удивилась Феба.
— Слушай.
— Здесь что, работает плотник? — Это спросил Рауль.
Выше на склоне кто-то стучал молотком. Туман приглушал звуки, и трудно было определить, где именно находился работяга, но это было не важно — крохотная надежда на то, что проход свободен, рухнула. Тесла достала из куртки револьвер, подаренный Лурдес.
— Будем идти очень тихо, — прошептала она. — И смотри в оба.
Она первая пошла дальше вверх, лавируя между трещинами, и сердце у нее колотилось так, что почти заглушало удары молотка. Молоток, впрочем, стучал с перерывами, и теперь, когда они поднялись ближе, в паузах до их слуха доносились другие звуки. Там кто- то плакал. И кто-то пел, хотя слов было не разобрать.
— Что там, черт возьми, происходит? — пробормотала Тесла.
На земле валялись срубленные ветки, кора и щепки, оставленные, разумеется, плотником. Что он строил в этих горах: летний домик или, быть может, часовню?
Впереди в тумане на мгновение мелькнул просвет, и в нем — чья-то фигура. Разглядеть ее толком Тесла не успела, но голова была явно великовата для худого, щуплого тела. Тесла решила, что там ребенок. Фигура скрылась, а в воздухе после нее остался смех (по крайней мере, Тесла приняла эти звуки за смех). От смеха в туманном облаке прошла рябь, как по воде, когда плеснет рыба. Странный феномен, но забавный.
Она оглянулась на Фебу, которая улыбалась одними губами.
— Там, наверху, дети, — прошептала она.
— Кажется, да.
Не успела она договорить, как ребенок снова появился, по-прежнему резвясь и смеясь. На этот раз Тесла разглядела, что это девочка. Тело у нее было худое, совсем детское, но уже заметно округлились небольшие груди. Спереди ее волосы оказались выбриты до середины головы, а сзади собраны в длинный хвост.
Ловкая и подвижная, она вдруг оступилась, угодив ногой в одну из трещин, и упала. Смех оборвался.
Феба ахнула. Молоток продолжал стучать, кто-то продолжал плакать, но девочка услышала голос Фебы. Она оглянулась, поискала глазами — черными и блестящими, как два отполированных агата, — источник звука и, кажется, заметила гостей. Она вскочила и понеслась куда-то вверх по склону.
— Прятаться больше нет смысла, — заметила Тесла.
Девочка громко кричала, поднимая тревогу.
— Давай лучше в обход, — предложила Тесла и потянула Фебу за руку, торопясь уйти с опасного склона.
Идти быстро по растрескавшейся земле было почти не возможно, но они без передышки преодолели ярдов пятьдесят и только потом остановились и прислушались.
Стук молотка прекратился, пение тоже. Теперь раздавался только плач.
— Так не горюют, — сказал Рауль.
— Отчего же тогда этот плач?
— От боли. Кому-то очень больно. Тесла содрогнулась и посмотрела на Фебу.
— Послушай… — произнесла она шепотом.
— Хочешь вернуться?
— А ты нет?
