Выкинув из головы все другие мысли, Росс полностью отдался поединку. Он легко увернулся от новой атаки Комина, отскочив назад. Комин надвигался на него, словно дрессированный медведь, тяжеловесный и мрачный. Они парировали удары, делали ложные выпады, проверяя уязвимость друг друга мечами, как до этого делали шахматными фигурами. Их порывистое, тяжелое дыхание заполнило собой поляну, кругом все смолкло, слышалось лишь лязганье железа. Так же как в шахматах, Росс вынуждал Комина к действию, в то же время не давая тому возможности догадаться о своих дальнейших шагах. Не атакуя, Росс сохранял оборонительную позицию, пытаясь распознать манеру боя Комина, ища в ней слабое место, как учил его Эндрю.
И он нашел эту брешь. Самая большая ошибка рыцаря заключается в… самонадеянности. Решив, что его противник медлителен и невнимателен, Комин проявил небрежность. И этим воспользовался Росс. Звякнуло железо: это меч Росса скользнул по краю палаша Комина и выбил оружие из его рук.
– Шах! – воскликнул Росс, когда палаш пролетел в воздухе и упал в стороне. – Теперь я забираю племянника.
– Черта с два! – Глаза Комина в прорезях шлема зловеще прищурились. – Задуши это отродье, – заорал он своему воину.
– Это гнусно… – Росс повернулся, чтобы помешать осуществлению этой угрозы, хотя понимал, что его люди не добегут вовремя до Киерана.
Но Меган успела это сделать. Схватив младенца из-под расставленных ног охранника, она кинулась к Россу. Бледная, измученная, с полными страха глазами, она, прихрамывая, неслась по бугристой земле, крепко прижимая Киерана к груди, а охранник преследовал ее. Ей не успеть, она ведь не может быстро бежать. Росс с криком устремился к ней через поле. Комин, изрыгая ругательства, кинулся туда же. Но, прежде чем кто-либо достиг ее, левая нога у Меган подвернулась, она споткнулась и упала. Чтобы не подмять под себя Киерана, ей пришлось упасть на спину.
Охранник настиг Меган и, вытащив из сапога кинжал, приставил его к ее шее.
– Не приближайтесь к ней!
Росс остановился как вкопанный и опустил меч.
– Прекратите, Комин. Вы окружены моими людьми, – сказал он, сознавая, что все бесполезно.
Комин откинул голову и захохотал. Затем подошел и забрал нож из рук своего воина.
– Может, так оно и есть, но ваши фигуры у меня в руках.
Последние лучи заходящего солнца зловеще поблескивали на лезвии ножа, который он перекидывал из одной руки в другую.
– И что теперь? – спросил Росс, чтобы только заставить Комина говорить.
Краем глаза он видел, как Дейви огибает скопление людей, приближаясь к тому месту, где разворачивалась ужасающая сцена. Только бы потянуть время…
– Меган мне не нужна. Вы можете взять ее с собой. Но ублюдок останется со мной.
– Нет! – Не обращая внимания на стоящего над ней Комина, Меган села, прижав руку к больной ноге. Росс поморщился, будто это его собственную ногу свело судорогой. – Я не оставлю Киерана. – Другой рукой она покрепче прижала хнычущего младенца. – Я пригожусь тебе, Комин, чтобы ухаживать за ним, – торговалась Меган.
– Мег! – закричал Росс и, объятый ужасом, хотел кинуться к ней.
Но действия Комина удержали его. Тот грубо схватил Меган за талию и поставил на ноги. Лезвием ножа он щекотал под ее упрямым подбородком.
– Ни с места, – предупредил он. – И ты, оруженосец, тоже, – добавил он, обернувшись к Дейви, подкравшемуся справа. – Мне нужен ребенок.
– Мег, отдай Киерана Комину и иди ко мне, – хриплым от страдания и тщетности усилий голосом сказал Росс.
Меган разделяла его чувства. Больше всего ей хотелось сделать так, как просил Росс, – убежать под прикрытие его сильных рук. Комин ведь ненавидел ее… и давно. Она ужасно боялась того, что он с ней сделает, если она попадет в его башню и окажется совсем одна и беззащитна. Но покинуть Киерана она также не могла.
Стараясь не пораниться о кинжал, Меган повернула голову, чтобы видеть лицо Комина. Глубоко в прорезях шлема его глаза блестели от дьявольской жажды мести. Он сумасшедший. Только безумный может заставить малютку Киерана платить за то зло, которое, по его мнению, ему причинил Лайон. Она не в силах умерить эту кипящую ненависть, но использовать ее попытается.
– Ты думаешь, тебе доставит удовольствие пытать трехмесячного младенца? – выдавила Меган.
Комин часто замигал, явно пораженный ее прямотой.
– Что…
Меган чувствовала, что Росс наблюдает за ней. Надвигающаяся темнота и шлем скрывали выражение его лица. Но его гнев был осязаем. Он стоял, весь напрягшись, с мечом в руке и высоко поднятой головой, словно хищник, готовый к нападению. Если он до сих пор не возненавидел ее за ложь, то теперь возненавидит за предательство.
Росс вспомнил о Рианнон. Ее преступление было намного хуже – оно стоило ему жизни сотни его воинов. А Меган отдает свою жизнь, которая значит для него больше, чем собственная. Она ведь поклялась, что позаботится о Киеране, чего бы это ей ни стоило.
