ей. Вместо хладнокровного, самоуверенного лорда Росса перед ней стоял растерянный человек в промокшей одежде, с перепачканным лицом и взъерошенными волосами. Меган увидела его небрежно брошенную кольчугу и поморщилась. Он отпрянул, словно она вскрикнула.
– Я сделал тебе больно? У тебя сломана рука? – Он снова стал осторожно ощупывать ее.
– Нет. – От его заботы озноб у нее прекратился. – Мне кажется, я ничего не сломала, но узнать наверняка можно, лишь если ты развяжешь меня.
Он развернул ее с такими предосторожностями, как будто она была стеклянная, то и дело спрашивая, не больно ли ей. И каждый раз Меган с улыбкой отрицательно качала головой. На самом деле она не думала, что у нее что-то сломано, но его внимание было так приятно…
– Тебе не приходилось ухаживать за ранеными? – спросила она.
– На поле сражения мы часто перевязывали друг другу раны, но никогда это не было так… я никогда не чувствовал себя таким…
– Беспомощным? – подсказала Меган. Он кивнул в ответ. Меган улыбнулась – значит, она все еще дорога ему. Дороже, чем он готов признать. Если бы она еще и чувствовала себя получше! Но голова и каждая косточка болели, особенно левая нога, которую вот-вот сведет судорогой. – Я, наверное, похожа на утонувшую крысу.
Он усмехнулся.
– Почему женщин всегда волнует, как они выглядят? Ты должна радоваться, что осталась жива.
– Я и радуюсь. – Но тем не менее как было бы славно надеть самое красивое платье, причесаться и умыться. Меган молча вздохнула. – В прошлый раз, когда я упала с лошади, последствия были куда хуже.
– Как же это произошло?
– Я уже не помню подробностей. Мы с сестрой и братом ехали верхом вдоль берега, и вдруг лошадь понесла. Я пыталась удержать ее, но она была чем-то ужасно напугана. Так напугана, что не остановилась, даже когда перед нами оказалось ущелье, она споткнулась и упала… на меня.
А Эван сломал шею. Но этого Меган была не в состоянии произнести.
– Ах ты, моя бедная, – прошептал Росс.
– Кобыле было еще хуже. – Меган постаралась, чтобы ее голос звучал беспечно, так как сносить жалость от своего рыцаря ей не хотелось.
Она смелая, как никакая другая женщина, подумал Росс, и чувство уважения к ней затмило в его душе даже восхищение ее умом и красотой.
– Хорошо, что на этот раз ты не поранилась. – Но тут он ощутил, как по ее телу пробежал озноб. – Что с тобой?
– Мне вдруг стало холодно, – стуча зубами, едва выговорила Меган.
– Я принесу еще материи.
– Мне холодно внутри.
Час от часу не легче! Она, наверное, повредила себе внутренности.
– Чем… я могу помочь?
– Мне надо выпить горячего.
– Горячего… – Он вскочил и огляделся, словно ожидал, что слуга вложит ему в руку чашу.
Ох уж эти мужчины! Как они беспомощны в такие минуты. Не обращая внимания на боль, Меган повернула голову к очагу.
– Если в том черном котелке есть вода, поставь его на огонь. Сойдет и это, а может, у ткачихи найдутся какие-нибудь травы, чтобы приправить воду.
Росс нашел бадью с водой, плеснул немного в котелок и поставил кипятить. Потом, подняв свечу, стал рыскать по комнате, что-то бормоча себе под нос. Обойдя комнату, он остановился около Меган.
– Я просто полный дурак, так как понятия не имею, что ищу, – признался он.
Меган подсказала ему пару мест в доме, где могли быть травы. Росс наконец обнаружил большую корзину, спрятанную в сундуке поверх женской одежды. Он принес ее к постели Меган и, усевшись рядом на полу, стал в ней рыться.
– Осторожней, – предупредила Меган, когда он стал хватать глиняные горшочки и мешочки с травами. – Бери по одному и смотри, что там лежит.
Росс послушно вынул один горшочек и поднес его к свету.
– На нем ничего не написано.
– Думаю, что эта женщина не умеет ни читать, ни писать, – сухо заметила Меган. – Понюхай.
Черные брови Росса полезли на лоб.
– Какой в этом толк?
