цокольный этаж. Теперь Дерек слышал шаги не так четко — их заглушал ковер, покрывавший бетонный пол. Но он ощущал чье-то присутствие. Это был человек, который стрелял. Убийца. Он стоял в нескольких футах, по другую сторону кушетки. Дерек слышал его тихое частое дыхание.
Он сжал зубы, чтобы не стучали. На мгновение он испугался, что убийца услышит, как пульсирует кровь у него в висках.
А потом незнакомец поднялся наверх и выключил свет. Открылась и закрылась входная дверь, затем — хлопнула дверь машины. Мгновение спустя колеса покатили по гравию.
Дерек выждал еще минут пять, потом вылез из-за кушетки, поднялся по лестнице и оказался на площадке перед дверью черного хода. Лунного света, струившегося через окно, было достаточно, чтобы он разглядел неподвижно распластавшегося Адама — его ноги лежали на лестнице, а голова — в луже черной крови.
Дерек осторожно переступил через тело. Когда он отодвигал задвижку, его руки тряслись. Парень открыл дверь и растворился в ночи.
Глава первая
В ту ночь, когда убили наших соседей — семью Лэнгли, — мы ничего не слышали.
Вечер был теплым и влажным, поэтому мы закрыли все окна и включили кондиционер на полную мощность. И все равно температура в доме не опускалась ниже двадцати пяти градусов. Стоял конец июля, и всю неделю мы страдали от жары — каждый день столбик термометра поднимался выше тридцати градусов, за исключением среды, когда он взлетел до сорока. Прошедший в начале недели дождь не улучшил ситуации. Жара не спадала даже после захода солнца.
Обычно вечером в пятницу я ложился позже, чем в другие дни, так что вполне мог бодрствовать в тот момент, когда все произошло. Но на той неделе мне предстояло работать в субботу. Из-за дождя я не убрал дворы некоторых из клиентов, и должен был наверстать упущенное. Поэтому мы с Эллен рано ушли к себе в комнату — примерно в полдесятого вечера. Впрочем, даже если бы мы не спали, то скорее всего коротали бы вечер у телевизора и вряд ли что-нибудь услышали бы.
Дом Лэнгли находился достаточно далеко от нашего. Первый дом на нашей улочке, ближе всего к шоссе. Наш стоял в пятидесяти или шестидесяти ярдах от него. С шоссе его не было видно. Дома на окраине Промис-Фоллс — небольшого городка, затерявшегося на просторах штата Нью-Йорк, — обычно строились на значительном расстоянии друг от друга. Мы могли видеть дом Лэнгли через деревья, но никогда не слышали шума, если они устраивали вечеринки, а им не мешал грохот моей газонокосилки, когда я налаживал ее. По крайней мере соседи никогда не высказывали возмущений на этот счет.
В субботу я проснулся в полседьмого утра. Эллен в этот день не нужно было идти на работу в колледж, но она заерзала под одеялом, когда я сел на кровати.
— Спи, у тебя сегодня выходной.
Поднялся, прошелся по комнате, но задержался у кровати, заметив, что книга, которую жена читала перед сном, валялась на полу. Одна из тех книг, которые стопкой лежали на столике у ее кровати. Если ты занимаешься организацией литературного фестиваля, то приходится много читать;
— Все в порядке, — ответила она, уткнувшись лицом в подушку и поплотнее кутаясь в одеяло. — Я сварю кофе. Все равно ты разбудил бы меня, одеваясь.
— Ладно, раз уж ты проснулась, приготовь заодно и яичницу.
Эллен что-то пробормотала в подушку, я не расслышал, что именно, но тон ее голоса нельзя было назвать особенно дружелюбным.
— Если я правильно понял, тебя это не затруднит, верно? Тогда пожарь еще и бекон, — продолжал я.
Она повернула ко мне голову:
— Скажи, у нас есть профсоюз рабов? Хочу вступить.
Я подошел к окну и поднял жалюзи. Первые солнечные лучи проникли в темную комнату.
— Ой, убери свет, — поморщилась жена. — Джим, опусти жалюзи.
— Похоже, сегодня опять будет жара. — Я даже не притронулся к жалюзи. — Хорошо бы дождь пошел — тогда у меня будет причина не ходить сегодня на работу.
— Эти люди умрут, если их траву не подстригут одну неделю?
— Они еженедельно платят мне за работу, солнышко. Так что лучше поработать в субботу, чем возвращать деньги.
Эллен нечего было ответить. Нельзя сказать, что мы жили впроголодь, но и разбрасываться деньгами нам не хотелось. К тому же уход за прилегающими к домам территориями считался сезонной работой для этой части страны. Заработать можно было только в период с весны по осень, если только не расширить спектр услуг и не приделать к моему пикапу снегозаборник, чтобы расчищать дорожки зимой. В тот момент я как раз разыскивал бывший в употреблении снегозаборник. Здешние зимы бывали суровыми. Пару лет назад даже в Осунго наметало такие сугробы, что они полностью закрывали окна первых этажей.
Я занимался уборкой лужаек последние два года и теперь искал возможность заработать больше денег. Это была не та работа, о которой я мечтал, и совсем не то, чем хотел заниматься, когда только вступал во взрослую жизнь. Но все же это намного лучше того, что я делал раньше.
Эллен глубоко и протяжно вздохнула и откинула одеяло. Она инстинктивно потянулась за пачкой сигарет, которая обычно лежала на прикроватном столике, но потом вспомнила, что давно бросила курить и там ничего нет.
— Завтрак не заставит себя долго ждать, ваше величество. — Жена наклонилась, чтобы подобрать лежавшую на полу книгу. Повертев ее в руках, она заметила: — Даже не верится, что это было бестселлером. Кому интересна книга о какой-нибудь деревенщине? Вот почему действие большинства книг происходит в городах. Там есть яркие люди. Настоящие характеры.
Я пошел к ванной, морщась и потирая поясницу.
— У тебя что-то болит? — забеспокоилась Эллен.
— Да нет. Все нормально. Немного потянул спину вчера. Косил и как-то неудачно повернулся.
— Ты уже не молод, чтобы играть в такие игры, Джим. — Жена встала, надевая тапочки и накидывая халат.
— Спасибо, что напомнила.
— А мне и не нужно напоминать тебе. За меня это сделает твоя спина.
Она вышла из спальни, а я пошел в ванную бриться.
Из зеркала на меня смотрело обожженное солнцем лицо. Я постоянно напоминал себе, что нужно пользоваться солнцезащитным кремом и носить шляпу с козырьком, но за день до того, как установилась жара, я забросил бейсболку в машину и благополучно забыл ее там, а солнцезащитный крем, вероятно, стерся, после того как я вспотел. Мне удалось неплохо сохраниться для своих сорока двух лет. Несмотря на то что работа выматывала меня физически, я был теперь в куда лучшей форме, чем два года назад, когда большую часть времени проводил, сидя в огромном «гранд-маркизе» с хорошим кондиционером, катаясь по
