— Мне кажется, вы хотели меня о чем-то спросить. Вам, наверное, интересно узнать, почему я оказалась здесь, почему осталась без мужа?
Она почти угадала мои мысли. Я действительно хотел ее кое о чем спросить. Но не об этом.
— Мне кажется, что это не мое дело.
— Да ладно. Эрик, тот парень, от которого я залетела… думала, что он на мне женится, но его послали в Ирак. Я ждала его, надеялась, что, когда он вернется, станет хорошим отцом для нашего малыша и даже, возможно, женится на мне. Но его убили.
— Простите.
— Вертолет, в котором он летел, упал.
— Мне очень жаль.
— Глупая война, — покачала головой Линда.
— Так многие думают.
— Денег и работы у меня не было, и мне разрешили оставаться здесь с ребенком, пока я не встану на ноги.
— Понятно. — Я немного помолчал, а затем все же решился: — Вы правы, я действительно хотел задать вам вопрос. Но на другую тему.
— Правда?
— Вы мне кого-то напоминаете. Мне кажется, мы уже когда-то встречались.
Линда отвернулась от Шона и внимательно стала изучать мое лицо, а потом снова принялась кормить ребенка.
— Да, возможно, мы и встречались. Все может быть. У меня было много знакомых… — Она запнулась. — Много мужчин.
И тут я вспомнил. Это была та самая девушка, которая дежурила у входа в номер, в коридоре, тем вечером, когда Рэндалл Финли встречался с малолетней проституткой. Я подумал, что Линда зарабатывала так же, как и Шерри Андервуд; по крайней мере ее короткий топ, шортики и высокие каблуки натолкнули меня на подобную мысль.
— Значит, вы… то есть мне кажется, что тогда вы… — Как же сказать об этом молодой матери, которая кормила ребенка?
— Трахалась за деньги? — спросила Линда. — Не волнуйтесь. — Она кивнула в сторону Шона: — Малыш еще и «мама»-то говорит с трудом. — Она снова пристально посмотрела на меня. — Но не думаю, что занималась этим с вами.
— Нет, — согласился я. — Вы правы. — Пришлось сесть за один из столов, чтобы ей не приходилось вертеть головой при разговоре. — Значит, вы все-таки ушли с улицы?
— Да. — Она развела руками. — И оказалась вот здесь. В доме для брюхатых малолеток.
Я улыбнулся:
— Не нужно принижать себя.
— Почти вся моя жизнь была сплошным недоразумением. Но сейчас мне хочется взять себя наконец в руки. — Линда с гордостью посмотрела на ребенка. — Хочу закончить школу и пойти учиться в колледж.
— А чем вы собираетесь заниматься?
— Ну, возможно, стану журналистом. Я повидала много грязи и людей, которые жили неправильно. В наших газетах должны больше писать об этом. Не думаю, что большинству есть дело до уличных детей и того, что с ними происходит. Поверьте, я знаю, о чем говорю. И хотела бы попробовать что-то изменить.
— Вы молодец, — похвалил я, стараясь избежать менторского тона в голосе. С минуту мы оба молчали. — Вы знали девочку по имени Шерри?
— Шерри?
— Шерри Андервуд, — напомнил я. — Тогда вы еще… как это называется, работали.
— Были шлюхами, — уточнила Линда.
Я кивнул:
— Да. Вы дружили с ней? Работали вместе?
Молодая мать задумалась.
— Ах Шерри! Черт, я уже давно не вспоминала о ней. Она была на пару лет моложе меня. Слишком молоденькая для подобных вещей, но кого это волновало? Каждый должен зарабатывать себе на еду.
— Так вы знали ее?
— Немного.
— Вы знаете, что с ней потом случилось?
— А что?
Я колебался, не зная, как ей лучше все объяснить.
— Понимаете, — начал я, — мы встретились с ней однажды ночью, когда она попала в небольшую передрягу. Ей нужно было в больницу. Ее ударили по лицу. Я пытался уговорить ее пойти к врачу, но она не захотела.
— Ну да, — кивнула Линда, — помню. Вы там были. — Она выглянула за дверь кухни. — Это сделал тот человек, который привез сюда чек.
Я удивленно приподнял брови:
— Вы помните его?
— Вы даже не представляете, скольких людей я помню. И куда более важных, чем он. Я объясню вам, почему она не пошла в больницу. Ей пришлось бы заночевать там, и она потеряла бы кучу бабок. Согласитесь, не самый разумный поступок.
— Конечно. Шерри все еще там? Занимается этим?
— Не знаю. Я завязала раньше ее. И наши пути больше не пересекались. Но я видела ее однажды, незадолго до того как залетела. Это было в центре, в ресторане «У Келли». Вид у нее тогда был неважный.
— Что вы имеете в виду?
— Не знаю. Выглядела она паршиво. Ей было тогда шестнадцать или семнадцать, а на вид дашь лет сто. Некоторые девочки нормально приживаются на улице, а из других она выжимает все соки, девчонки начинают колоться, пить. Подхватывают СПИД или еще что- нибудь подобное. — Бывшая проститутка говорила так, словно это были совершенно обыденные вещи.
— Значит, дела у нее шли плохо? — спросил я. — Думаете, она все еще на панели?
Линда достала салфетку, чтобы вытереть Шону лицо.
— Сомневаюсь. С ее-то внешним видом. Если кто-нибудь не помог ей встать на ноги, то, возможно, Шерри уже нет на этом свете.
— По-вашему, Андервуд умерла?
Линда пожала плечами:
— Откуда мне знать? Если только она не изменила свою жизнь, что вряд ли. Да вы сами подумайте: много ли было у нее шансов встретить человека, который захотел бы помочь уличной девке, наставил бы ее на путь истинный? Я же говорила, что большинство людей не хотят иметь дело с такими, как мы.
Глава тридцать третья
Мэр закончил беседу, принялся разыскивать меня и нашел на кухне.
