скоплениях сражающихся солдат. Своим тяжелым мечом, быстро поворачиваясь вправо и влево, генерал душ вспарывал демонов Адрамалика, даже умудрился поразить одного из рыцарей всего в трех десятках шагов от него самого. Ход битвы явно изменился. И магистр подумал, что пришла пора покинуть поле боя. Он оглянулся на Молоха. Там ожидать было нечего, исход дуэли был предрешен.
За спиной Валефара дрались латники Фарайи и генералы Саргатана, но он не обращал на это внимания. Снова его меч вонзился в Молоха — на этот раз в грудь и чуть ли не по самую рукоять. И вдруг на лице Валефара появилось неподдельное изумление. На мгновение Адрамалику показалось, что он видит высунувшийся под подбородком архидемона кончик черного меча. Кончик дернулся вправо-влево и исчез. Померещилось, что ли? Магистр быстро повернулся и увидел десятка полтора своих рыцарей — они, сгрудившись, отступали под натиском душ Саргатана. Они явно были одержимы только одной мыслью — бежать.
Это был уже полный разгром. Каким-то образом Саргатану снова удалось победить.
А Дис — далеко. С войсками Саргатана на хвосте возвращение домой будет тяжелым. И тут Адрамалик с болью и ужасом понял: в конце этого путешествия Вельзевул, лишенный своего фаворита, поприветствует своего магистра не просто с презрением. Оно обернется небывалой болью.
Элигор нырнул к месту, где заметил перед этим Валефара. Он боялся опоздать, не успеть — что-то подгоняло его, он набирал скорость, и горячий воздух пел под крыльями.
Валефар стоял, обтекаемый толпой отступающих демонов, Элигор нашел его по голубому пламени меча. Молоха он тоже увидел. Тот с трудом держался на своих костылях, его жгли сотни ран. Валефар замер перед ним — ноги надежно расставлены, меч устремлен к врагу. Но что-то было не так.
Меч выпал вдруг из руки архидемона. Пораженный Элигор увидел ослепительную вспышку. А потом на месте, где стоял Валефар, взвился смерч и скрыл поле боя за вихрем пепла. Этот вихрь взметнулся вверх и чуть не разметал гвардейцев Элигора.
Когда Элигор вновь выровнял полет, он увидел именно то, чего опасался больше всего: Валефар исчез.
А Молох все так же покачивался. Он обливался кровью, по-прежнему вызывающе помахивал крюками и отмахивался от устремившихся к нему со своими копьями летунов. Бывший бог все еще представлял опасность.
Элигор резко замедлил полет и тут, сквозь клубы пепла, увидел приближающийся герб Саргатана. Конечно же, государь не отказался бы от удовольствия прикончить злейшего врага.
Но гораздо раньше Саргатана перед Молохом возник Ганнибал. Резко натянув поводья, он принесся на поднятой на задние ноги абиссали. Потом, не колеблясь, выпрыгнул из седла и тут же бросился на придзархима. Такой ярости от человеческой души Элигор никак не ожидал.
Молох хоть и был изранен, но двигался так же быстро, как Ганнибал. Они обменивались ударами, парировали их. Но вот один глубокий выпад пришелся в плечо человека, развернул его, оторвал левую руку, и крюки Молоха застряли в рёбрах жертвы. Бог попытался извлечь их для последнего удара и не заметил, как подтащил душу слишком близко. Кривясь от боли, пронзенный Ганнибал подался еще ближе к согнутой фигуре бывшего бога и одним мощным ударом срубил его изрыгавшую проклятия голову. Земля вздрогнула, демоны вокруг повалились с ног. Находившийся в нескольких шагах Элигор взлетел и уже сверху увидел, как тело Молоха словно провалилось внутрь себя в красной вспышке, а потом исчезло.
Когда земля перестала трястись, капитан метнулся к Ганнибалу и осторожно вытащил огромный крюк из его раны. Генерал поднялся, опираясь на меч, поднял взгляд на демона и тихо произнес:
— Видишь, а бога в конце концов оказалось не так уж и трудно убить. — Глаза его закрылись, и он потерял сознание.
Элигор уважительно покачал головой. Он знал, чем был Молох для Ганнибала, и понимал, чего добилась сейчас эта душа. Подозвав двоих гвардейцев, Элигор поручил им заняться ранами генерала. Тот был еще жив, поэтому капитан проследил за сотворением глифов исцеления, чтобы победитель протянул хотя бы до прибытия в Адамантинаркс. На обычные свойства человеческих душ к самовосстановлению Элигор мало рассчитывал, тем более что ужасные раны нанесло оружие с непредставимыми возможностями.
Он поднял взгляд и увидел внушительную фигуру Саргатана. Тот был практически невредим, если не считать нескольких ожогов и рваной дыры в доспехах. Лорд Адамантинаркса подошел к месту, где прежде стоял Валефар, и поднял из пепла его меч. Оружие вспыхнуло ярче, и огни его словно перетекли через рукоять на вздрогнувшую руку Саргатана. В ярком синем свете была хорошо видна глубокая тоска, застывшая на лице архидемона, и эта картина навеки запечатлелась в разуме капитана.
Порывшись в пепле, Элигор отыскал диск Молоха, протянул его Саргатану. Тот осмотрел темную тяжелую вещь, не прикасаясь к ней, и кивнул в сторону Ганнибала:
— Оставь для него. Уверен, он захочет взять его себе.
Элигор снова принялся за поиски. Уголки его глаз начали дымиться, затрудняя работу.
— Не могу найти его диска, государь. Саргатан тоже осмотрел место, но ничего не увидел.
Архидемон отвернулся и остановился взглядом на медленно поднимавшихся в оливковое небо частицах пепла. И капитан почти видел, как лорда словно прикрывает своим крылом неизрекаемая тоска.
— Ветер унес, Элигор…
XXIV
Войдя в пустые покои Валефара, Элигор оказался словно в ином мире. Он уселся за широкий стол первого министра, мрачно уставился на инкрустированную костью столешницу. Абсолютная тишина, прозрачные завитки дыма, парящие в тонком сквозняке от трещинки в одном из окон, глухой стук сердцечасов — все усиливало ощущение пустоты.
Со дня возвращения в Адамантинаркс прошло уже несколько недель, а ощущение потери только обострилось. Саргатан поручил Элигору разобрать имущество и бумаги исчезнувшего первого министра, отобрать важные документы и выбрать себе на память, что пожелает. Для себя он ничего не попросил, а помещения собирался потом закрыть и опечатать со всем, что там останется. Отдав это распоряжение, Саргатан отвернулся и удалился к себе, уединился в опустевшем теперь для него мире.
Элигор отодвинул на край стола толстую кипу пергаментов. Зная, что работа предстоит трудная, он взял себе в помощь одного из секретарей Валефара, демона по имени Фирмиакс, и тот сейчас рылся в соседней комнате. Назначать нового первого министра Саргатан не спешил, а кандидатура младшего демона Фирмиакса явно не подходила: пост этот был не только рабочий, но и представительский, почетный. Элигор подозревал, что пройдет немало времени, прежде чем место обретет нового хозяина.
