Мистер Хантер шагнул вперед и обвел надменным взглядом зал со всем его содержимым.
– Итак, молодой джентльмен, – проговорил мистер Найтингейл, тщательно изучив вновь вошедшего, – что вам занадобилось в этом первоклассном заведении?
– Вы-то мне и нужны, – сказал мистер Хантер так прозаично, как если бы выбирал на сельской ярмарке овцу. – Грубый мужлан с бегающим взглядом. Вы вор, сэр.
– И еще какой! – подтвердил Опоссум. И сочувственно покачал головой, словно подтверждая, что слова эти – чистейшая правда.
– Ворюга первостатейный; как говорится, звезда первой величины, – восхищенно заверил второй собутыльник. – Ис-тин-ный ко-ри-фей по части воровства!
– Первой величины? Да полно! Так, обычная себе звездочка, – фыркнул третий.
Мистер Найтингейл оглядел мистера Хантера с ног до головы, отмечая его модный наряд – от бутылочно-зеленого сюртука с черным бархатным воротником до белой рубашки, светло-желтого кашемирового жилета и безупречных черных брюк, от начищенных сапог для верховой езды до перчаток из телячьей кожи и шляпы с загнутыми полями, что гость держал в руке, – и прикинул в уме размер прибыли, каковую возможно выручить за все вышеперечисленное.
– Воровство, – парировал Боб возмущенно, – это жуть какое серьезное обвинение, молодой вы наш кровавый джентльмен, черт вас подери.
– Вы возвратите все, что у меня взяли, – проговорил мистер Хантер уверенно и властно – ни дать ни взять директор школы.
– А что ж это такое-то? – осведомился Боб, свирепо скосив глаза.
– Вы отлично знаете что. Мне нет нужды перечислять. Я даю вам возможность исправить ошибку.
– Ну и заносит же вас, молодой джентльмен, ну и заносит! Врываетесь сюда на всех парусах и требуете Боба Найтингейла, точно он какой-нибудь преступный элемент, право! Так вот, молодой джентльмен, черт вас подери, никогда я среди преступных элементов не числился, еще чего!
– Что-то наш молодой джентльмен так и прет против ветра! – обронил владелец зюйдвестки.
– Ага, в крутой бейдевинд идет! – подтвердил третий.
Грозный Боб пожал плечами и мягко покачал головой, давая понять, что понятия не имеет, о чем говорит собеседник.
– У меня никаких таких ваших вещей нет.
Вместо ответа взгляд мистера Хантера задержался на некоем объекте в руке у мистера Найтингейла. Это была чаша, черная керамическая чаша в форме головы. Гротескное лицо завораживало своим уродством: клюв как у стервятника, ослиные уши, густая борода, широко раскрытые глаза навыкате, а в волосах кишмя кишат змеи. Губы неприятно изгибались в хитрой ухмылке, открывая взгляду ряды острых зубов.
Мистер Найтингейл проследил направление взгляда мистера Хантера. Но ни тени стыда не омрачило Бобова чела, несмотря на столь явное свидетельство его вероломства! Что за отпетый прохвост! Ведь в руке своей он сжимал ту самую чашу, что, в придачу к прочим вещицам, похитил из дома мистера Хантера в ту памятную ночь и в числе прочих подобных предметов решил оставить для личного употребления.
– Вижу, вижу, на что вы пялитесь, молодой джентльмен, да только это не считается, – проворчал Боб, тем не менее слегка раздосадованный допущенной оплошностью. А вот мистер Джон Хантер пока ни одного промаха не совершил: он стоял перед головорезами, скрестив руки на груди, великолепно владея собой и не задумываясь об опасности – живое воплощение самонадеянности и силы.
– Не лгите мне, любезный. Если не вернете таблички из электра, что похитили у меня из дома, последствия окажутся для вас крайне неблагоприятны.
– Крайне не-бла-го-при-ят-ны! – воскликнул Опоссум. – Это что еще такое, Боб? К чему он клонит-то?
– Неблагоприятные последствия, – пояснил второй собутыльник, – это, стало быть, что бы ни случилось, добра не жди.
Комментарий вызвал очередной всплеск бурного веселья; впрочем, Боб присоединился к собутыльникам без особого энтузиазма. Хотя признать это про себя оказалось непросто, было что-то такое в светском молодом щеголе, помимо желтого света, что сильнейшим образом его затрагивало: ощущение чего-то столь далеко превосходящего, столь могущественного, столь необычного, присущего одному лишь этому человеку, что пониманию просто не поддавалось. Немногое в этом мире – за исключением разве что вредоносной миссис Найтингейл – могло оказать на Боба такой эффект.
– А что, коли нет у меня этих табличек или как их там, о которых вы талдычите? – осведомился Боб. – Как я могу вернуть то, что мне не принадлежит?
– Я знаю, кто ваш хозяин. Если понадобится, я получу то, что мне нужно, от него.
Раздался новый взрыв смеха: бражники прикидывали велики ли шансы у молодого светского щеголя отвоевать что бы то ни было ценное у солтхедского скряги.
– Короче говоря, нет у меня ваших табличек, и вся недолга, – проговорил мистер Найтингейл. – И ничего про них я не знаю. В толк взять не могу, какого дьявола вы тут несете всякую чушь. Что до этой вот чаши – моя она, и весь сказ.
– Вот и весь сказ, – эхом подхватил обладатель зюйдвестки.
– Конечно, это Бобова чаша, – поддержал второй собутыльник. – Не видите разве, на ней его рожа красуется?
– Ага, – возликовал третий. – Его портрет как вылитый!
Юмора этих замечаний мистер Найтингейл не оценил и потому к последующему взрыву смеха не присоединился. Он уже твердо решил, что кое-кто из его сотоварищей – а именно двое – заслужил серьезное взыскание, и собирался лично о том порадеть – но позже.
Мистер Хантер невозмутимо расцепил скрещенные руки и отложил в сторону перчатки и шляпу. На губах его промелькнуло некое подобие улыбки – холодной и мимолетной. Он небрежно подбоченился и устремил на Боба и собутыльников в высшей степени странный, исполненный саркастической радости взгляд.
– Все понятно. Ну что ж, шанс у вас был. Все в этой жизни предрешено заранее и изменению не подлежит. Воистину, не стоило мне тратить время на низкого плута.
– Это да, это вы в самую точку попали: низкий плут, как есть, – подхватил второй из бражников. – А я и позабыл грешным делом, какой он низкий.
– Чистая правда, – закивал третий. – Он у нас низенький, зато широкий; ростом не вышел, стало быть.
– Ага, сущий коротышка, – поддержал Опоссум.
– Вы меня убедили; вижу, что до сих пор я пребывал в плену ложных допущений, – проговорил мистер Хантер, внезапно делаясь само великодушие. – Со всей очевидностью вы сказали мне правду, и того, что мне нужно, у вас нет. Более того, теперь понятно, в чьих руках эта вещь. Благодарю вас за то, что подтвердили мои подозрения. Не сдвинуть ли нам кружки, ребята, и не выпить ли за здоровье услужливого мистера Найтингейла?
– Тост, тост! – завопил Опоссум, размахивая пустой посудиной. – А монету-то кто выложит?
– Хозяин! – закричал мистер Хантер. – Еще грогу на всех! Я плачу.
– Выходит, мы, никак, подружились, а, молодой вы наш кровавый джентльмен, черт вас дери? – пробормотал услужливый Боб, слишком предусмотрительный, чтобы забыть об осторожности, пока на сцене событий – мистер Джон Хантер. Он злобно скосил глаза, пытаясь
