Ответ. Немало. Самых неподходящих людей, как правило, назначают на службу в приёмное отделение. Никто не проверяет, что они там творят.
Вопрос. Вы считаете этих людей неподходящими по образованию или по личным качествам?
Ответ. Я имею в виду и то и другое. Они приходят сюда с убеждением, что заключённые — не люди, и относятся к ним соответственно своим убеждениям. Они творят, что хотят.
Вопрос. Известны ли вам, сержант, случаи избиения заключённых и издевательского отношения к ним?
Ответ. Да.
Вопрос. На каком основании вы считаете, что некоторые стражники непригодны для службы в тюрьме? Видимо, вы были свидетелем чего-то такого в их поведении, что считали неправильным?
Ответ. Многие стражники склонны к садизму. Они знают, что заключённые не могут сопротивляться им и потому с ними можно делать что угодно.
Чаще всего издевательствам и побоям, как установила комиссия Тернера, заключённые подвергаются в приёмном отделении тюрьмы. Их заставляют стоять по стойке «смирно» по нескольку часов. Стражники кричат на них, издеваются над ними. Излишне грубо проводится и обыск. Заключённых часто избивают.
Когда рядового Лоуренса Симеона доставили за самовольную отлучку в тюрьму, стражники начали обзывать его за то, что у него были довольно длинные волосы. Когда он стоял по стойке «смирно» в помещении регистратуры, один из стражников ударил его по голове шваброй. Другой стражник палкой ударил Симеона в пах.
Новобранца Уэйка Шитса заставили ходить по помещению регистратуры и крякать, как утка. «Был такой случай, — рассказал Шитс, — когда вновь прибывших заключённых поставили в угол и потребовали, чтобы они кричали: „Мы — дерьмо“, а когда к ним приближался стражник, они должны были дружно крикнуть: „Дай нам по шее“.
Рядового Патрика Джонса, попавшего в тюрьму после того, как он несколько раз безуспешно просил уволить его с военной службы по религиозным мотивам, толкали на обшитую брезентом калитку у входа в тюрьму. Его заставили раздвигать ноги шире и шире, пока он не упал. Сержант-стражник приказал ему встать, и все началось сначала.
«На этот раз я успел схватиться руками за решётку калитки и, несмотря на побои, держался на ногах, — рассказал Джонс. — Ноги я расставил до предела, и одна из них упёрлась в бровку тротуара. Дальше подвинуть её я не мог. Но сержант всё время ударял меня по щиколотке, вдавливая мою ступню в бровку. Затем он стал избивать меня кулаками, бил головой о калитку».
Когда Джонса наконец ввели в приёмное отделение, начались новые издевательства. В его документы кто-то из стражников подсунул фотографию негритянки. Посыпались скабрёзные вопросы, и только вмешательство какого-то капрала положило этому конец.
Не минуют издевательств и побоев и те заключённые, которые давно находятся в тюрьме. Часто издевательства носят расистский характер.
Одного из офицеров охраны на заседании комиссии спросили, называют ли заключённых в тюрьме как-либо ещё, кроме как по фамилии или номеру.
Ответ. Да, это бывает часто.
Вопрос. Как же их называют?
Ответ. По-разному, чаще всего это расистские клички — «ниггер», например.
Вопрос. Так обращаются к заключённым неграм стражники?
Ответ. Да. Часто можно слышать разные прозвища. Некоторые заключённые реагируют на это очень болезненно. Например, индейцы. Есть такие племена, представители которых совершенно не могут выносить диких прозвищ и готовы сразу броситься на обидчика.
Стражники прибегают и к другим приёмам, чтобы досадить заключённым. Иногда вместо сухих одеял выдаются мокрые, под которыми невозможно спать холодной ночью. Стражник капрал Карлсен однажды приказал заключённым прыгать на коленях. Когда Карлсена попросили объяснить свой поступок, он ответил: «Эти люди только что попали сюда и думают, что они умнее нас.
Когда они обращаются ко мне за разрешением пойти в туалет или с другой просьбой, то надеются, что я попадусь на удочку. В рекрутском депо нас учили, как нужно исправлять нерадивых. Вот я и заставил их попрыгать на коленях».
Одной из «исправительных» мер является лишение заключённых личного времени для написания писем родным. Для этого допоздна продлеваются занятия. Иногда заключённых лишают права курить или заставляют в столовой вставать и садиться за стол до тех пор, пока стражника не удовлетворит слаженность всей группы.
Однажды в воскресный день стражникам пришла в голову вообще небывалая идея. Заключённых заставили надеть на голову мусорные корзины и, держа в руках флаги с надписью «Тюрьма Трежер-Айленд», стоять час или два в положении «смирно». Потом они должны были пройти по двору, закатав штанины брюк, с обрывками мешковины на шее. Все это рассказал комиссии один из стражников.
На заседаниях комиссии многие заключённые заявляли, что они не жаловались командованию тюрьмы, опасаясь возмездия со стороны стражников. Покидая тюрьму, каждый заключённый должен был подписать заявление о том, что у него «нет претензий к условиям содержания в тюрьме».
Тернер и другие члены комиссии спокойно восприняли показания допрошенных. Комиссия рекомендовала уволить кое-кого из стражников, наложить дисциплинарные взыскания на некоторых, полностью укомплектовать штаты тюремного персонала и периодически проводить инспекционные проверки тюрьмы.
Начальник тюрьмы лейтенант У. Лемонд был немало поражён выводами комиссии. Ему приходилось слышать о случаях зверского обращения стражников с заключёнными, но он всегда считал эти разговоры пустой болтовнёй. Однажды, ещё до начала работы комиссии Тернера, к нему пришёл военный священник с жалобой на издевательское отношение стражников к заключённым. «Наша тюрьма — просто рай по сравнению с тюрьмой в Кэмп- Пендлтоне», — ответил Лемонд священнику.
Не все военные тюрьмы так плохи, как тюрьма Трежер-Айленд. Различны и тюремные помещения. Некоторые тюрьмы напоминают концентрационные лагеря с примитивными постройками барачного типа, окружёнными заборами из колючей проволоки, и сторожевыми башнями. Другие тюрьмы размещаются в более солидных каменных зданиях. Крупнейшая военная тюрьма, где содержатся заключённые, приговорённые к длительным срокам, находится в Форт-Ливенуорте. Главное здание этой тюрьмы, или, как его называют, «замок», было построено в 1920 году самими заключёнными. По форме здание напоминает колесо — восемь крыльев расходятся, подобно спицам, от центрального круглого корпуса. Камеры располагаются в два этажа: в цоколе и подвале.
Большинство тюрем, в том числе и тюрьма в Ливенуорте, имеют специальные камеры для содержания опасных заключённых. Это одиночные камеры длиной и шириной не более двух метров. Часто в них отсутствуют окна, камеры слабо освещаются и не отапливаются.
Так же как в гражданских тюрьмах, жизнь заключённых военных тюрем проходит в нудном однообразии, лишь иногда нарушаемом вспышками насилия. Весь распорядок строго регламентирован. Заключённые днём и ночью находятся под наблюдением стражников, часто прибегающих к грубым приёмам для проведения в жизнь тюремных правил. Поэтому
