– Этот ребенок говорил пятнадцать часов подряд.
Смитти засмеялась.
– Он был очень взбудоражен.
Они помолчали немного, потом Хэнк произнес вслух то, о чем думал:
– Интересно все-таки, какое последнее желание он загадал?
– Не знаю, он отказывается сказать даже Лидии.
– Может быть, он попросил у джинна, чтобы нас подобрало какое-нибудь судно?
– Я так не думаю. В церкви на лице его сияла довольная улыбка. Может, он попросил то, чего ему всегда недоставало?
Хэнк недоуменно уставился на нее.
– Чего?
– Теодор всегда хотел, чтобы у него был отец.
Он лукаво улыбнулся.
– И добился своего, только что он будет со мной делать?
– Лет тридцать будет висеть у тебя на шее.
Они рассмеялись, Хэнк нежно взял ее за подбородок и, глядя в глаза, тихо спросил:
– А ты, дорогая? Что ты собираешься со мной делать?
– Буду вешаться тебе на шею лет тридцать.
Хэнк расхохотался и крепко-крепко обнял ее. Она слегка отстранилась, одарила его улыбкой, о которой он мечтал, и прошептала:
– А что ты собираешься со мной делать?
Хэнк с готовностью стал расстегивать крючки на ее платье один за другим. Улыбка, другая, ласка, другая, сильнее забилось сердце, и платье куда-то соскользнуло. Он подхватил ее на руки и понес в постель.
– Я буду любить тебя, дорогая, лет тридцать.
Глава 34
Особняк горделиво красовался на высоком холме над заливом. Вокруг дома, как ожерелье царствующей королевы, росли пышные кусты цветущей розовой бугенвиллеи. К дому вела мощеная дорога, вдоль нее росли старые ивы, густые ветви которых образовали навес, почти непроницаемый для дождя.
С южной стороны дома был разбит гигантский цветник, в центре которого находился фонтан. Струя воды била из пасти мраморного льва. В этом райском уголке среди дремлющих роз паслась коза с розовыми бантиками.
Внутреннее убранство дома отличалось изысканным вкусом. Мебель была в основном из черного дерева. Лестница и обшивка стен – из дорогих местных пород деревьев. Всегда такой тихий и величественный, дом в последнее время помолодел: наполнился детским смехом и гомоном.
Вот хлопнула задняя дверь, и гравий заскрипел под чьими-то быстрыми шагами.
Это Теодор бежал из дома по саду к скамье, на которой сидели Маргарет и Хэнк. Еще издалека мальчик прокричал, что дедушка Гарлан послал его за ними.
Хэнк схватил Маргарет за руку.
– Это уже ответ?
Она засмеялась:
– Ну что ты, еще недели не прошло, как мы подали апелляцию. Нет, это слишком рано.
Она встала и протянула ему руку. Когда они вошли в дом, Маргарет стала подталкивать Хэнка к кабинету отца, откуда доносились голоса.
Войдя первой, она вдруг остановилась почти на пороге, встретившись взглядом с сурово- серьезными глазами отца.
– Что такое?
Тот сразу взглядом указал на бумагу, которая была у него в руке, снял очки и положил их на стол. Потом посмотрел на Хэнка, сразу же выпустившего руку жены.
Еще не понимая, в чем дело, она переводила взгляд с отца на мужа и обратно, пытаясь понять то, что уже, кажется, было для них очевидным.
Она быстро подошла к отцу, он отдал ей документ. Маргарет бегло прочитала и подняла глаза на мужчин, находившихся в комнате.
– Но ведь это же приказ взять Хэнка под стражу. Очевидно, произошла какая-то ошибка.
