– Целесообразнее строить хижину поближе к источнику пресной воды.
Хэнк стал невозмутимо перебирать бамбуковые жерди.
– Мы построим ее здесь, – лаконично ответствовал он и снова стал насвистывать.
Маргарет попыталась сменить тактику:
– Послушай, если ты считаешь, что остров необитаем, почему бы нам не разместиться там? Это идеальное решение.
Он что-то хмыкнул в ответ, а Маргарет продолжала:
– Я была бы признательна, если бы ты относился ко мне как к равной и прислушивался к моему мнению и моим предложениям. Это было бы справедливо и поэтому правильно. Я не мужчина, но ведь не существует никаких научных доказательств, что мужчины превосходят в чем-то женщин, кроме грубой мускульной силы. И, поскольку я образованная женщина и профессионал в своем деле, всегда тщательно продумываю все свои дела и поступки, это дает мне основания для уверенности, что мое мнение только послужит общему делу. Я никогда не принимаю поспешных решений и полагаю, что партнерство всегда может быть равным и надежным.
Хэнк встал и отошел от нее, потом внезапно остановился и язвительно произнес:
– Что ж, я бы рад был, например, неожиданно найти клад, но сомневаюсь, что это случится в обозримом будущем.
Он начал наматывать веревку, которую ей удалось найти, вокруг локтя. Маргарет наблюдала за ним с минуту, скрестив руки на груди.
– Нет, интересно, что именно придает тебе такую уверенность, что твой путь – единственно возможный и верный?
Хэнк взглянул на локоть, на веревку, на свою открытую ладонь. С отвратительной мужской самоуверенностью, с умным всезнающим видом он постучал пальцем по виску несколько раз и произнес:
– Инстинкты. Я преодолеваю все препятствия благодаря своей природной смекалке.
– Полагаю, природная смекалка и довела тебя до тюрьмы?
– Ну, знаешь, я бы там не оказался, если бы не один крючкотвор-поверенный. – Хэнк сердито дернул за веревку, но она еще сильнее запуталась.
Было видно, что он зол и ему так и хочется подраться.
Маргарет ничего не ответила.
Хэнк снял веревку и бросил на землю.
– Эти гады-охранники еще нас называли подонками. Сажать-то адвокатов надо, а не наоборот.
Она подождала чуть-чуть, затем сказала задумчиво:
– Я так понимаю, что поверенных ты повидал на своем веку предостаточно!
– Этих ловкачей я, слава Богу, изучил! Задницы проклятые! Только и делают, что засыпают словами.
Маргарет наморщила губы, наблюдая, как он бегает вокруг нее, весь поддавшись гневу, двигает сундуки, закрывает и открывает их без всякой причины. Она вздохнула.
– А ты, разумеется, при этом ничем противозаконным не занимался никогда!
– Законы на то и существуют, чтобы их нарушать.
– Думаешь?
– Да!
– И ты еще обвиняешь своего поверенного в том положении, в котором он оказался.
– Я сказал этому бумажному волоките, этому гнусному пройдохе, что не может быть справедливого суда на Богом забытом острове! Какой дурак! – Он с сердцем захлопнул крышку сундука.
– Ах, так ты не виновен! – устало, словно бы безразлично, бросила она.
Он резко остановился и выдохнул ей прямо в лицо:
– Я не виновен!
– Хэнк Уайатт не виновен! – повторила она, постучала пальцем себя по щеке и добавила: – Настоящий оксиморон!
Хэнк смотрел на нее с минуту, потом произнес медленно и раздельно:
– Ну, я и вполовину не так глуп, как какой-нибудь адвокатишка.
Маргарет сначала удивилась, зажмурилась, потом не удержалась и расхохоталась от души.
Хэнк смачно сплюнул на песок, затем уставился на нее, а Маргарет все хохотала, не в силах остановиться.
– Ты с ума сошла.
