тоже ничего не понимает.
Эйкен усмехнулся, глядя на них обоих:
– Ты, как и наши предки, спал бы, положив рядом с собой боевой топор.
Никто не засмеялся, и Эйкен, пожав плечами, что-то пробормотал насчет того, что, к сожалению, люди из клана Мак-Лакленов начисто лишены чувства юмора.
Калем опять повернулся к Фергюсу:
– И сколько же ты платил им?
– Я не записывал.
Калем принялся расхаживать по комнате, ероша свои черные волосы и вспоминая, как в течение двух месяцев он бегал от трех разных женщин, когда из-за внезапной непогоды они никак не могли вернуться на материк. Это было просто ужасно.
– А эта рыженькая девчушка – она не кто-нибудь, а Мак-Ганней из Новой Шотландии, той, что в Канаде, – возвестил Фергюс с гордостью. – Ну чем не пара для тебя?
Калем остановился:
– Это та истеричка с космами, торчащими во все стороны?
– С космами? Ты бы видел ее глаза! – пробормотал себе под нос Эйкен; он содрогнулся.
– Чистокровная шотландка – вот кто она! – Фергюс как будто даже стал выше ростом; он выкатил грудь колесом. – Ее мать была...
– Сестрой ее отца, – договорил за него Эйкен, потом расколол одной рукой сразу три ореха и широко улыбнулся, глядя на Фергюса.
Фергюс на мгновение умолк, вне себя от возмущения, потом отвернулся и сердито направился к выходу. Он что-то бормотал насчет недостойного отпрыска рода великих Мак- Лакленов, пока не налетел на лепное украшение на двери.
Ошеломленный, старик постоял так с минуту, ткнувшись лбом в картуш, точно пригвожденный к дверям. Он что-то шептал, озираясь и пытаясь сообразить, где он и что это с ним произошло; потом повернулся и с яростью воззрился на Эйкена, после чего устремил свой пронзительный взор на бюст Роберта Брюса.
– Вам нужно жениться. И я не успокоюсь, пока вы оба не найдете себе жен. Кому-нибудь придется позаботиться о крови Мак-Лакленов, о том, чтобы их род не угас.
И он, тяжело ступая, вышел из комнаты.
– Если только ты вздумаешь привезти на этот остров еще хоть одну женщину, то единственной кровью членов рода Мак-Лакленов, о которой кому-либо придется заботиться, будет твоя, Фергюс! – крикнул Калем ему вдогонку.
Послышались грохот и громкое гэльское проклятие. Через несколько секунд входная дверь хлопнула.
С минуту оба брата молчали. Наконец Калем выдвинул ящик стола и вынул мешочек с деньгами. Он бросил его Эйкену.
– Заплати им еще, чтоб они убрались, и пусть кто-нибудь доставит их на берег.
– Мне придется поехать в школу. – Эйкен поднялся и взял письмо. – Я заберу их оттуда.
Он было направился к двери, но задержался у бюста Роберта Брюса. Эйкен потрепал его по макушке. Подражая Фергюсу, он произнес:
– Не волнуйся, Робби, дружочек. Тебе нужно жениться, вот что, парень, и уж старый Фергюс позаботится об этом. Он скоро привезет тебе Венеру Милосскую – жди со дня на день!
– Вряд ли ты бы так веселился, если бы они гонялись за тобой.
Эйкен в ответ лишь рассмеялся, как и обычно, когда Калем в очередной раз попадал в подобную передрягу.
– Слушай, ты, главное, увези этих женщин. Заплати им, откупись от них как угодно. Мне вовсе не улыбается, чтобы они торчали на острове, как те в прошлый раз.
Эйкен дважды прищелкнул языком, и жеребец подбежал к нему. Одним неуловимым движением Эйкен вскочил в седло. Опираясь о луку седла, он улыбнулся Калему:
– Не беспокойся, брат. Я обо всем позабочусь.
Он пригнулся, припав к холке лошади, и выехал из библиотеки. Однако уже в дверях Эйкен задержался и обернулся.
– Я прослежу, чтобы этих женщин забрали с острова. – Он шутливо отсалютовал Калему и добавил: – Но не раньше, чем будут готовы пироги.
Глава 6
Если кто-нибудь обидел тебя и ты не уверен,
умышленно он это сделал или нет, – не стоит
прибегать к крайним мерам; ты просто выжди,
пока не подвернется удобный случай,
