поднял руку и прокричал вослед герцогу:
— Прощай, прощай, старый друг, и погибни, если тебе суждено погибнуть, но живи ради своего принца!
Актеры вышли на поклон, а публика долго и громко аплодировала им. Настоящий сэр Джон, сидевший в первом ряду, был весьма смущен.
— Ну нет, — сказал он, — я такого сроду не говорил. Красивые слова говорить — с этим у меня туговато.
Каллиопа, явившаяся в театр в великолепном подвенечном платье, улыбнулась Слитгиз- зарду и лукаво проговорила:
— А может быть, ты тогда так и хотел сказать?
— Да я и сейчас не понял, что эти слова значат! — признался сэр Джон. — Любой, кому был знаком бедняга Вассант — ох, кто бы знал, как же мне его не хватает до сих пор, — знал, как он любил жизнь, и расстался бы с ней, только если бы это было нужно или защищая свою честь. Сроду бы я не дал ему такого глупого совета, а дал бы, так он бы посмеялся надо мной.
Каллиопа тайком сжала руку Аматуса, они незаметно подмигнули друг другу, и Аматус сказал:
— Ну ладно, не стоит ругать старину Родерика. Ну приврал он немного, приписал тебе какие-то слова, которых ты на самом деле не говорил, — главное, чтобы все оценили значительность этих слов, верно?
Сэр Джон поглядел на огромную толпу зрителей, на город, на закатное солнце. На уличной сцене это глупое представление не могло продлиться после заката, хоть это согрело душу Слитгиз-зарда.
— Ну уж нет, — покачал головой сэр Джон. — Чего-чего, а значительных слов я в жизни ни разу не говорил.
