вариации одних и тех же исходных сюжетов. Мне следует это учесть при написании сценария, над которым я в данный момент работаю. Прорабатываю в голове, скажем так. Да, я согласен признать, что среди моих артистических начинаний за последние десять лет были проекты, достаточно triste.[40] Периодически я возвращался к тому, что уже было — как пес возвращается к своей блевотине, — а именно в английский колледж мистера Тима, и все для того, чтобы в поте лица своего заработать лишнюю драхму и положить дополнительный голубец на тарелку домашним. Но боюсь, что Оливер не слишком подходит на роль нормального служащего на полный рабочий день, пять дней в неделю. Не силен в нем дух «с девяти до пяти».
Но за морем, но за морем он цветет, как лавр зеленый. Может, я просто более наблюдательный, что замечаю такие вещи? За все эти годы, как мы вернулись в Londinium Vetus[41] из Страны, что не знает брюссельской капусты, я не устаю поражаться, насколько — может, мы как-нибудь обойдемся без этого слова? но нет, кажется, без него никак, — итак, насколько вульгарным стал в последнее время разрыв между успехом и неудачей. С одной стороны — мощные внедорожники: Charger, Thruster, Cruiser и пижонские Superturbo. С другой — худосочные разносчики пиццы на мотороллерах, которые стыдливо подправляют пальчиком маслинки на пицце, когда те сбиваются на одну сторону при преодолении препятствий в виде «лежачего полицейского». Бесцеремонным властям высоко-высоко над уличным движением даже и в голову не придет подумать о каких-то разносчиках «Четырех времен года» с дополнительной порцией лука и помидорами, ни в коем случае не с томатной пастой, а именно со свежими помидорами, и еще обязательно с пеперони и зеленым горошком. Их это ни капельки не волнует. У них есть дела поважнее. Если лицемерие — это порок в нагрузку к добродетели, то стиль — это роскошь в нагрузку к бедности. То есть, так было раньше. А теперь — нет.
И еще одна вещь: если они называются внедорожники, то почему, черт возьми, их полно на дорогах? Скажите мне, если знаете.
Вы читали про эти ужасные снегопады на Среднем Западе США прошлой зимой? Снегу навалило — слону по уши (это специально для тебя, Стюарт). Фермеры знали что делать — на то они., гм… и фермеры, — и выходили на улицу из своих иглу быстрого приготовления только со старомодными теннисными ракетками, привязанными к подошвам. Скромные служащие тоже знали что делать и вообще не выходили на улицу, жгли свои микроволновые печи и крутили по видео запись лучших моментов Суперкубка.[42] А вот по-настоящему пролетели чванливые ездоки-буржуа на своих пафосных внедорожниках, которые поспешили воспользоваться счастливой возможностью и показать всем этим олухам и неудачникам, педикам и неотесанным провинциалам, как это завидно и роскошно — горделиво проехаться по сугробам в комфортабельном салоне на четырех колесах. Но как бы в доказательство, что в этом подлунном или надлунном мире все-таки есть справедливость, все они — все до единого — застряли в тех самых сугробах по самые поршни-цилиндры-турбины, и пришлось их вытаскивать тягачами и упряжками ездовых собак.
Как вы считаете, она есть? Я имею в виду, справедливость в мире? Вы верите в то, что справедливость всегда торжествует, порок бывает наказан, а добродетель — вознаграждена? Или вы держитесь мнения, что добродетель — сама по себе награда? На мой взгляд, в этом есть что-то от онанизма. Подразумевается, что добродетель должна сама себя ублажать, потому что никто не намерен с ней совокупляться. А если наоборот: порок — сам по себе награда? Это уже ближе к истине. Сластолюбец не был бы сластолюбцем, если бы его не влек сам процесс volupte.[43] В то время как те, кто утешает прокаженных, рвет на бинты свои единственные теплые кальсоны или, подобно святому Бернару, разъезжает на снегоходе и подбирает с обочин замерзших владельцев мощных внедорожников, — они что, получают кайф в момент совершения добрых дел? Не в этом ли смысл пословицы: Господь не одарит их продовольственными талонами за их труды, так что им лучше самим ухватить по возможности больше volupte?
Я — всего лишь пытливый студент, изучающий караван-сарай жизни. Быть может, кому-то мои заключения покажутся несколько кривоватыми, как поделка из серии «Сделай сам». Но я все-таки глубоко убежден, что порок в большинстве случаев привлекателен сам по себе.
Вам нужно какое-нибудь авторитетное подтверждение? Я на вас не в обиде. Вот, к примеру, слова одного старого еретика из Тулузы: «Бог совершенен; в мире нет совершенства; следовательно, мир создан не Богом». Неплохо, правда?
5. И теперь
ТЕРРИ: Ничего, если я тоже присоединюсь? То есть, это все очень личное или как? Могу вам послать электронную почту, если хотите. Но одно скажу сразу: я не согласна вот так вот выкинуть на помойку пять лет моей жизни. И я не буду ничьим примечанием мелким шрифтом, сноской внизу страницы.
Когда Стюарт взял меня на работу метрдотелем, он не прогадал. И он это знал сразу. Повар может быть замечательным, повар может быть просто паршивым, но повар — это не главное. Главное — это «лицо» ресторана. Ресторан, как и театр, начинается с вешалки, а еще — с телефона, с приемной стойки и бара. Необходимые навыки и умения: поддержать хорошее настроение у клиента, когда он приезжает вовремя, а заказанный столик еще не готов; разобраться с заказом, когда заказано на двоих, а приезжают шестеро; поторопить припозднившихся клиентов, так чтобы они не поняли, что их торопят. Вроде бы мелочи. Ни в коем случае не показать свои чувства, когда парень, «глубоко и надежно» женатый каждую пятницу в половине девятого, начинает ходить и по вторникам тоже, но уже с любовницей. Когда женщина просит чек, надо уметь распознать, почему: потому что платить будет она или потому что ей до смерти скучно. Если ты не уверен, клади чек на нейтральную территорию — на середину стола. Вроде бы мелочи, но из таких мелочей все и складывается.
Я все это умела, и поэтому наши клиенты считали, что повар у нас великолепный, хотя он был просто хорошим. А потом Стюарт решил закупать лучшие органико-биологические продукты, что должно было пойти ему в плюс, но обернулось большим геморроем, потому что повара в ресторанах — по причинам, известным только им одним, — предпочитают своих собственных поставщиков. Вроде как мясная накипь — не единственная накипь, которую они снимают с бульона, если вы понимаете, что я имею в виду.
Так что мы взяли себе нового повара, который, кстати, был лучше прежнего. Но он тоже весь из себя кривился, потому что, как он говорил, Стюарт патологически не умел покупать рыбу. Мясо, овощи, фрукты — тут все о'кей, но рыбу — нет и еще раз нет. Так что я себя чувствовала этаким Советом мира ООН между кухней и администрацией. И надо отдать Стюарту должное, он это очень ценил.
У нас есть свои представления о британцах, и особенно — в Балтиморе, который очень американский город, если вы вдруг не знаете. Уоллис Симпсон, на которой женился ваш король Эдуард, родилась в Балтиморе. Мы видим мало «живых» англичан, поэтому наше мнение строится на стереотипах вроде того, что англичане — снобы и что они всегда держатся друг за друга и стараются по возможности не платить за выпивку, когда выпивают в компаниях. Да, и что большинство их мужчин, прошу прощения, просто ходячие чайные пакетики. Но Стюарт был совсем не такой. Поначалу он был слегка замкнутым, но держался вполне дружелюбно и, по-моему, по-настоящему хорошо относился к американцам. Когда он пригласил меня на свидание, я твердо сказала «нет», потому что я никогда не встречаюсь ни с кем с работы. Принципиально. А он выдал мне гениальное театрализованное представление, если вы понимаете, что я имею в виду. В смысле, что он совсем не разбирается в тонкостях американского этикета, и что он уважает мое решение, но, может быть — в рамках нашего загадочного кодекса социального поведения, — существует некий компромисс между отношениями по работе и настоящим свиданием, на который я бы согласилась. Я сказала: ты можешь купить мне выпить, если это то самое, что ты имеешь в виду. И мы рассмеялись.
Так все у нас и началось. Поймите, я вовсе не собираюсь давать вам подробный отчет. Разве что вы меня будете умолять на коленях. Но одну вещь я скажу. Прежде чем вы пойдете дальше. Я не берусь утверждать, но, насколько я понимаю, жизнь у Стюарта складывалась примерно так: женился он поздно, первый брак был неудачный, потом он уехал в Америку, открыл свое дело, добился успеха, женился второй раз — вполне удачно, но брак все равно распался, со второй женой он расстался вполне по-дружески, потом его вдруг обуяла ностальгия по Англии и он вернулся домой, где продолжает вести свой бизнес. Еще одна история успеха, воплощенной американской мечты. Как мы любим такие истории! Человек устраивает свою жизнь, собирается и идет дальше.
Что ж, у каждого человека есть право на свою собственную историю. Разумеется. Ведь мы живем в свободной стране. Если вы в это верите — дело ваше. Сейчас вы верите, а что будет потом — посмотрим.
СТЮАРТ: Мои ключевые слова: прозрачность, эффективность, достоинство, гибкость и выгода. Рынок в своей основе делится на три сегмента. Во-первых, прямые поставки от производителя — и особенно в приложении к мясу и домашней птице, — так что вы точно знаете, откуда приходит продукт. Это прозрачность. Во-вторых, супермаркеты. Они появились в системе распределения чуть позже, но там знают, как подать и продать товар и как наладить поставки. Это эффективность. И в-третьих, местные торговые точки, как правило, неорганизованные и сумбурные, как «экономичные» магазины дешевых товаров, где покупки укладывают в грязные пластиковые пакеты повторного использования, а продавцы не спешат закончить беседу между собой и снизойти до унизительной процедуры обслуживания покупателя, который пришел за капустой и луком-пореем. Это достоинство. Современный потребитель органико-биологических пищевых продуктов получает все самое лучшее от всех трех сегментов: он знает, кто производит продукцию; знает, что он «всегда прав» и может рассчитывать на неизменное уважительное отношение со стороны торгового персонала; он сознает свою правоту в смысле выбора товара и готов заплатить чуть больше, чтобы получить гарантированно качественный продукт. Добавьте сюда гибкость и выгоду — и мы получим успешный бизнес. Так что я изучил рынок и отобрал несколько ключевых продуктов. Яйца, хлеб, молоко, сыр, мед, фрукты и овощи — это основа. Рыба — нет; мясо — да. Так я теряю некоторое количество потенциальных покупателей, но я ориентируюсь не на строгих вегетарианцев и упертых идеалистов. Я ориентируюсь на традиционного покупателя со средним достатком и даже чуть выше среднего, на здравомыслящего человека, который понимает, в чем преимущество экологически чистой пищи, и которому было бы удобнее, чтобы все необходимое продавалось в одном месте. Я не работаю со специализированными продуктами типа экологически чистых вина и пива. Я не пытаюсь совмещать магазины с закусочными. Никаких мешалок с фасолевым супом. Никаких любительских вывесок, написанных от руки, с избыточным количеством восклицательных знаков. Персонал должен быть подготовленным, чтобы дать разъяснения покупателям, если у тех вдруг возникнут вопросы. Также важно подумать об упаковке. Только большие пакеты из плотной коричневой бумаги. Доставка на дом. Заказы по телефону. Организация встреч покупателей с поставщиками. Ежемесячная рассылка новостей.
Может, для вас это все очевидно. Но я никогда и не претендовал на ослепительную оригинальность мышления. Как правило, ослепительные оригиналы в итоге кончают банкротством. И как я уже говорил, некоторые клише очень даже верны. Я просто внимательно изучаю рынок, разбираюсь, что нужно людям, нахожу, где это можно достать, и подсчитываю, сколько нужно вложить, чтобы потом все это окупилось. Мои магазины называются «Зеленая лавка». Я сам придумал название. Нравится? Честно сказать, мне самому нравится. Сейчас у меня четыре магазина, а на будущий год открываются еще два. Обо мне были хорошие отзывы в кулинарных разделах в газетах и толстых журналах. Мне даже звонили из местной газеты, хотели взять у меня интервью, но я отказался. Мне не хотелось, чтобы обо мне узнали раньше времени. Мне хотелось сначала устроиться, закрепиться. Дождаться правильного момента. И вот теперь этот момент наступил.
ДЖИЛИАН: Когда я говорила, что Оливеру было труднее, чем мне, я вовсе не преувеличивала. Я работала, я не сидела все время дома, я встречалась с новыми людьми. А Оливер все еще дожидался у моря погоды.
Недавно я прочитала статью о брачных договорах. Смысл в том, что брак нужно рассматривать как совместное деловое предприятие. Романтика быстро проходит, так там было написано, так что супружеским парам следует заранее обговорить условия их партнерских отношений буквально по пунктам: кто, чего, сколько — все права и обязанности. На самом деле, идея не новая. Когда я читала статью, мне вспоминались картины старых голландских художников — муж бок о бок с женой, оба исполнены чувства собственного достоинства, оба смотрят на зрителя самодовольно и чуть снисходительно, иногда жена держит в руках кошелек. Брак — это бизнес; смотрите, как мы процветаем. Но лично я категорически не согласна. Какой смысл сохранять отношения, если прошла вся романтика? Если бы мне не хотелось по вечерам возвращаться домой к Оливеру, какой был бы смысл нам жить вместе?
Конечно, мы обсуждаем всякие деловые вопросы. Как и любые нормальные муж и жена. Дети, покупки, еда, телевизор, деньги, школа, кто забирает дочек после уроков, кто что делает по дому, куда мы поедем в отпуск. Потом мы падаем в кровать и не занимаемся сексом.
Прошу прощения, это из шуточек Оливера. В конце длинного дня, когда у него какие-то неприятности на работе, а девочки весь день не дают передохнуть, он обычно говорит: «Давай просто упадем в кровать и не займемся сексом».
Мой отец — он был учителем — сбежал от нас с мамой с одной из своих учениц, когда мне было тринадцать. Но вы уже это знаете, правда? Маман никогда не рассказывала, как все
