— Глубже... глубже его... да и кирку просовывай!
С оглушительным скрежетом стена подалась. Лом звякнул о каменный пол.
— Доннер веттер! Иржи, опять?! Это есть моя вторая нога! Иржи зажал ему рот.
— Тихо ты. Слышишь?
— Чего? — спросил Иоганн, растирая голень.
— Сам послушай.
Они замерли. В темноте за стеной журчала вода. Но было и еще что-то. Какой-то низкий, на пределе слышимости, звук.
— Ох ты. А стена-то... — шепотом сказал Иоганн. -Что?
— Пощупай.
Иржи приложил ладонь. Каменная кладка дрожала.
— Вот те раз... Может, вернемся?
Иоганн не ответил. Азартно сверкнув глазами, задул фонарь и скользнул вперед. Потом из темноты прошипел:
— Лом, лом оставь в щели! Не ровен час, захлопнется механика доисторическая...
Темнота вначале казалась совершенно непроницаемой. Но постепенно Иржи начал различать над головой слабое пятно чуть меньшей черноты, чем все остальное. Было похоже, что они очутились на дне огромного колодца.
Иоганн смутной тенью угадывался впереди. Вдруг эта тень исчезла. Послышался шлепок, стук металла о камень, затем, через много мгновений, далекий всплеск.
— Иржи, помоги, — глухо позвал Иоганн
Иржи двинулся на его голос.
— Нет, стой, не подходи. Фонарь зажги!
Иржи чиркнул кресалом. Искра показалась ослепительной, но повлажневший трут никак не хотел вспыхивать. Запалить его удалось едва ли не с двадцатой попытки.
Слабый огонек затеплился. Фитиль потрескивал, горел неохотно. Иржи поднял фонарь над головой.
В двух шагах перед ним в каменном полу зияла дыра, за край которой уцепились белые пальцы Иоганна. Иржи поставил фонарь рядом и быстро лег на живот.
— Держись!
— Держусь, — выдохнул Иоганн.
Иржи подполз к дыре, схватил его за шиворот.
— Осторожно, — предупредил Иоганн. — Камни скользкие, боюсь подтягиваться...
— Ладно, не трепыхайся, ты только держись.
Иоганн промолчал, экономя силы. Даже дышать перестал.
Иржи обвязал его веревкой под мышками. Потом затянул петлю, уперся ногами в каменный бордюр и принялся тянуть.
— Ну и тяжел ты, гроссфатер...
— Думаю много, — сообщил Иоганн из ямы.
— Самое время, — пропыхтел Иржи. — Но лучше бы раньше. Лезешь очертя голову!
Наконец Иоганн выбрался. Переводя дух, они лежали рядом и смотрели вниз. Иржи бросил камешек. Камешек летел долго.
— А ведь глубоко, — сказал Иржи.
— Йа, — вяло отозвался Иоганн.
— Нет, ну как ты мог, а? Не мальчик же. Иоганн предпочел поменять тему.
— Думал, что убежишь, — признался он. — Испугался ведь, я знаю. Чего не убежал?
— Чего, чего, — проворчал Иржи. — Лучше привидению попасться, чем твоей Матильде
— Йа, йа, Матильда есть женщина большая, — захохотал Иоганн, но тут же спохватился и зажал себе рот.
— А что ты уронил? — спросил Иржи.
— Кирку. И пороховницу тоже. Один заряд только остался. В стволе. Да и то если не подмок.
— Ничего. Стрелять тут вроде не в кого.
— Кто знает. Даже обезьяна с оружием уже есть человек. Смотри. — Иоганн поднял фонарь.
Над серединой колодца висел толстенный, с мужскую руку, канат. В отличие от всего, что попадалось до сих пор, он совсем не выглядел старым, свет оставлял блики на его черной, глянцевой, удивительно гладкой поверхности.
— Ох, — сказал Иржи. — Вдруг это щупальце?
— Щупальтце? — хмыкнул Иоганн. — Какое еще щупальтце?
— Смотри, так и подрагивает.
— Труба это, а не щупальтце. Что, дальше-то слабо идти?
— Это кому? — надменно спросил Иржи. Труб он не боялся. А вот Иоганн встревожился.
— Интересно, — сказал он. — А трубу кто сделал? Не рабы же. И куда это нас занесло?
А занесло их вроде как во внутренность конической башни, построенной наоборот, вниз вершиной и вверх расширенным основанием. Тщательно осматривая стены, Иоганн и Иржи обошли дно этой каменной воронки по окружности, но никаких ходов или запертых дверей не увидели. Зато по стенам вилась спиральная лестница со ступенями из серого металла. Из этого же металла были выточены тонкие стойки ограждения.
Иоганн постучал костяшками пальцев. Ступенька отозвалась чистым звуком.
— Не железо, нет. Никакой ржавчины. В погреб бы такую лестницу, даже правнуков переживет. И кто же это выковал, а? — Не знаю. Пора идти, — сказал Иржи.
Страх у него исчез, уступив место нетерпению и жгучему любопытству. Иоганн, похоже, испытывал то же самое. Он перебросил штуцер за спину, осторожно попробовал ногой нижнюю ступеньку.
— Крепкая. Очень даже крепкая.
По мере того как они поднимались, становилось светлее. Вверху уже хорошо различался край кладки. Черный канат переваливал через него, уходил куда-то вбок.
— Дай-ка выглянуть, — шепотом предложил Иржи.
— Я тоже умею.
— Моя голова быстрее твоей прячется.
— Йа? Почему так думаешь?
— Потому что думаю мало, — нервно усмехнулся Иржи. И приподнял голову над последней ступенькой. Колодец открывался в сводчатый подвал с проходом в
середине. На противоположной стене горела чудная лампа. Не коптила, не потрескивала, свет давала ровный и какой-то уж очень белый. Но этого света не хватало, поскольку подвал был длинный, да еще по обеим сторонам от прохода находились вырубленные в скале боковые ниши. А черная труба висела под потолком, ее дальний конец исчезал в стене над лампой.
— Никого нет, — сообщил Иржи.
— А никто и не нужен, — отозвался Иоганн. Выбравшись из колодца, они медленно двинулись вперед. По бокам от прохода, за остатками сгнивших деревянных
решеток, располагались темные норы. Вероятно, когда-то они служили тюремными камерами и с тех пор на стенах кое-где еще оставались обрывки цепей.
— Нечистое дело, — прошептал Иоганн. — Тут кто-то должен быть. Лампаду ведь заправлять надо.
