Только вот, герр гросс-адмирал, транспорты, по-моему, и вправду не должны входить в бухту. Честное слово, как-нибудь справимся без них.
Старик фон Гренземе сел, но несколько секунд после его слов в адмиральском салоне «Денхорна» сохранялась тишина, лишь изредка прерываемая криками чаек.
— Итак, — сказал Мак-Магон, — с учетом мнения штаба голоса распределились следующим образом. За атаку восемь, против — девять.
Все снова замолчали.
— Разрешите, герр гросс-адмирал? — вдруг спросил фон Герн.
— Битте. Что вы хотите сказать?
— Адмирал фон Гренземе меня убедил. Я меняю свое мнение, господа. Что ж, давайте треснем сострадариев в самое уязвимое место! Такой возможности у кригсмарине действительно никогда еще не было. А дальше… В самом деле, дальше пусть будет все, что будет. Уверен, стыдиться нам не придется.
— Что ж, — сказал начальник штаба. — Тогда все наоборот: девять за атаку, восемь — против.
— Благодарю, — сказал командующий. — Господа! Обсуждение закончено. Мы идем в Ситэ-Ройяль. Это приказ. Прошу завтра к восьми ноль-ноль предоставить ваши предложения по тактике предстоящего сражения. Окончательный план будет составлен уже в походе. Вопросы есть?
— Да, — сказал фон Штоль. — Господа, кто-нибудь поделится с «Таконой» брандскугелями?
Немедленно взорвался Верзилофф.
— Вот нахал! У тебя брандскугелей больше, чем на любом другом корабле! Ты же в Пихтовой одними мотылями швырялся! Думаешь, я не видел, да?
— Предлагаю по два ядра за один брандскугель.
— Ойген, да я тебе знаешь что скажу…
— Нет, — обаятельно улыбаясь, сказал фон Штоль. — Вот этого не надо.
18. ПРЕСВЕТЛАЯ НОЧЬ
Миллионный Ситэ-Ройяль, столица Пресветлой Покаяны и самый крупный город Терраниса, располагался у впадения многоводного Ниргала в бухту Монсазо. Эта бухта, имеющая очертания овала, соединяется с морем двумя проливами, между которыми лежит остров Дабур.
Со времен основания Ситэ-Ройяля оба этих ключа к морским вратам столицы взяты под охрану мощными крепостями — Северный пролив прикрыт батареями замка Контамар, построенного на острове, а Южный — пушками Адмиралтейской крепости, находящейся на материковом берегу.
Столетиями сначала баллисты и катапульты, а затем тяжелые морские орудия стерегли оба прохода. Возможности для вражеского прорыва ограничивались еще и узостью фарватеров, не позволявших одновременно идти по ним более, чем одному кораблю. Поэтому проливы использовались по правилам одностороннего движения — Северный на вход, а Южный — на выход. В этих условиях медленно бредущий под жерлами пушек корабль представлял чрезвычайно легкую добычу. Расчеты показывали, что для гарантированного уничтожения крупного линкора требовалось минут пять-шесть. При этом первый утонувший корабль неизбежно преградил бы путь всем последующим, сколько бы их не набралось. Все эти меры привели к тому, что в многочисленных морских войнах, даже если их результаты для Покаяны оказывались плачевными, ни одна вражеская эскадра так и не рискнула напасть на Ситэ-Ройяль. До самого августа 839 года это считалось чистейшим безумием.
ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА КОРВЕТ «ЧЕЙРО»
Водоизмещение — 193 тонны. Трехмачтовая баркентина. Максимальная зарегистрированная скорость — 19,4 узла. Вооружение — 22 чугунные пушки калибром до 8 фунтов. Экипаж — 130 человек. Командир — капитан третьего ранга Най Челкант.
Время было не совсем мирное. Хотя войну никто не объявлял, в тот год имперский флот сначала напал на небольшую эскадру померанцев, а потом, предвидя ответные действия, взялся подстерегать их в дельте Теклы.
Несколько недель о результатах этой операции ничего не сообщалось. Только в середине июля поступила депеша от проконшесса Гийо. В ней сообщалось о десяти померанских кораблях, миновавших Муром и полным ходом проследовавших вниз по Текле. В конце месяца адмирал Василиу прислал «Обрата Микулая» с кратким сообщением о прорыве и о том, что он преследует неприятеля в юго-западном направлении. Никаких подробностей донесение не содержало, поскольку эти подробности адмиралу были крайне невыгодны. Он надеялся сначала догнать ускользнувшую эскадру, сполна с ней расквитаться, а потом уж отправить обстоятельную реляцию. В надежде на то, что победителей не судят.
И в Адмиралтействе, и в военном министерстве, и в Сострадариуме случившееся восприняли как досадную осечку, однако никто особенно не встревожился. Тем более никто не счел необходимым тревожить таким пустяком базилевса-императора. Считалось, что Василиу имеет тот самый перевес в силах, который делает невероятной всякую возможность поражения. Капитанам Домашнего флота даже не сочли нужным сообщить о пленении фрегата «Консо».
Но служба есть служба, и вахтенный офицер «Чейро» вызвал на мостик капитана, когда заметил на горизонте паруса неизвестных кораблей. А тот, в свою очередь, не счел лишним оповестить замок Контамар.
Сигнальщик несколько минут щелкал фонарем, но потом виновато развел руками:
— Замок не отвечает, обрат капитан третьего ранга.
— А ты куда сигналил?
— Сначала на верхнюю площадку Громоглота, а потом — в окна Комендантской башни.
— Спят, сволочи, — сказал капитан и замысловато выругался.
Тем временем со стороны моря приближались два корабля — один трехмачтовый, а другой поменьше, с парусным вооружением кэча. Вскоре были опознаны «Консо», фрегат его величества базилевса-императора, а также муромский скампавей неизвестного названия.
Фрегат сигнальным фонарем сообщил, что конвоирует судно, захваченное по приказу Святой Бубусиды. Пароль был назван, отзыв — тоже. Промедлив несколько секунд, патрульный корвет поднял сигнальный флаг «добро».
Предположение адмирала Мак-Магона о том, что его визави адмирал Василиу факт захвата фрегата «Консо», так же, как и детали боя в устье Теклы слишком афишировать не будет, полностью подтвердилось.
Иначе бы патрульный корвет не поднял флаг «добро» и не пропустил бы беспрепятственно оба корабля. На «Чейро» даже не потрудились открыть крышки орудийных портов. Такая беспечность немало удивила исправного служаку Морица. Переглянувшись со Стоеросовым, он молча пожал плечами.
