морской ветер, ласкающий кожу, приветливо-снисходительные лица европейцев-аборигенов и вечная суета туристов, все это было в другой жизни.
Тогда она была молода, только что рассталась с любимым человеком, с которым мечтала вместе состариться и убежала сюда из промозглой Москвы в надежде сделаться женщиной- вамп, стервой, недосягаемой для любви и разочарований. Тогда она была маленьким испуганным ангелом со встрепанными белоснежными перышками короткой стрижки. Юлия грустно улыбнулась, вспомнив себя такой…
Юлия закрыла глаза, чтобы не видеть старинных фасадов и уютных маленьких кафе, вытянувшихся вдоль узких переулков, где она так любила гулять, мечтая о будущей счастливой жизни без забот и слез. Но от этого воспоминания не ушли, напротив, нахлынули новой, мощной волной…
Дальше она запретила себе вспоминать. Плохо будет, если в автобусе у нее вдруг начнется истерика. К тому же она и так начнется. Минут через пять, по Юлиным подсчетам, впереди должен был появиться тошнотворный извилистый серпантин дороги на Тоссу.
Смешно! Тогда она приняла их за готов-подростков… А оказалось все вовсе не так просто. И это было только начало. Она открыла глаза и тут же снова крепко зажмурилась – потому что как раз в этот момент за пыльным окном автобуса показались величественные, прекрасные и пугающие одновременно шпили собора Святого Семейства.
– Сеньорита…
Ее соседка, пожилая испанка с добрым, смугло-румяным лицом, участливо дотронулась до Юлиного плеча. Вероятно, она слишком побледнела от этих воспоминаний. Да и вообще, вид у нее был довольно странный для этой благополучной туристической зоны. Осунувшаяся, с испуганными глазами, с седой прядью в русых волосах, стянутых сзади в низкий хвостик. Юлия выдавила из себя вежливую улыбку и отрицательно помотала головой, давая понять, что в помощи не нуждается. Во всяком случае – пока.
– Ммм-мм…
Юлия тихонько застонала – спина давно уже не болела так сильно. Добрая женщина рядом бросила на нее встревоженный взгляд и быстро отвернулась, видно из деликатности. Юлия сцепила зубы, чтобы не заплакать навзрыд. Сейчас нельзя впадать в сентиментальность. Нужно спасти себя и ребенка. К тому же вот уже начинается тот самый участок дорожного серпантина, который она всегда выносила с трудом. А теперь ее регулярно тошнит и без этого.
Вот и знакомая вывеска. Трехзвездочный отель с громким названием «Дон Жуан». Юлия выбралась из автобуса, пошатываясь от тошноты и слабости. Решительно двинулась в сторону стеклянных дверей отеля. Решимость эта была вызвана исключительно отчаянием. Что делать дальше, Юлия не представляла. Но хотя бы родить сына Белояра нужно в безопасности! Спрятаться от всех в чужой стране – другого пути она не знала.
Денег Вячеслава, которые она предательски украла у него, хватит максимум на пару месяцев. Визу ей сделали на полгода, и за это время как раз должен родиться ребенок, который автоматически получит испанское гражданство. Но на что жить – она боялась думать об этом. Одно ясно – нужно как-то устроиться на работу. Любую. Тем более что после монастыря она не боялась никакой. И единственные люди, которые могли бы ей в этом помочь – трогательно-смешная семейка вампирских доноров.
Бросив единственную сумку с вещами в номере, наскоро перекусив бутербродом и чаем в баре отеля (горячая паэлья показалась ей слишком дорогой), Юлия направилась к «Трамонтане».
Идти туда было страшно. Снова увидеть этих людей, на глазах у которых произошла вся жуткая и прекрасная история, из-за которой она теперь оказалась втянутой в еще более жуткую… Но еще страшнее ей стало, когда она не обнаружила в маленьком помещении со знакомой вывеской никого из семейства синьора Мигеля. За конторкой сидели совершенно другие люди и деловито общались с клиентами, выстроившимися в небольшую очередь.
Такого столпотворения желающих воспользоваться услугами агентства Юлия прежде никогда не наблюдала. И это подтвердило догадку – синьор Мигель продал свой бизнес. Окончательно она убедилась в этом, услышав знакомую речь от новых работников «Трамонтаны». Русские продолжали осваивать рабочие места в Европе.
– Кх-м… простите, – несмело обратилась она к девушке в розовой футболке, бойко рекламирующей поездку в рыцарский замок. – Скажите, пожалуйста…
– Одну минутку, – вежливо отмахнулась та.
Юлия растерянно огляделась по сторонам. В стороне от всех за экраном монитора сидел молодой человек в круглых смешных очках, чем-то даже похожий на Хуана. Она решила попытать счастья еще раз.
– Извините, вы не знаете случайно, – сказала она чуть более громко. – Здесь раньше работали другие люди… А… где они теперь?
– Что-что? Какие люди?
Очкарик рассеянно повернулся к Юлии. Он явно не видел ее, полностью поглощенный своим важным занятием. И даже при всем желании он, конечно, не смог бы ей помочь.
– Знаете, я здесь только со вчерашнего дня… Вот, вхожу в курс дел… – он пожал плечами. – Я ничего не знаю…
– Понятно.
Опустив плечи, она снова вышла на улицу.
Здесь фиолетово-зеленые южные сумерки густо пахли сигарами, жареным чесноком и морем. Мимо бежали довольные дети, вальяжно прохаживались отдыхающие немцы, стайки подростков усаживались с банками пива на чистые ухоженные газоны. Юлия была абсолютно одна. В чужой стране, почти без денег, без работы. Беременная сыном русского оборотня. Сознавая опасность, грозящую ей и ребенку в случае, если Медведь, одержимый идеей мести, все-таки выйдет на ее след.
– Сеньорита! Эй, сеньорита!
Она обернулась. Следом за ней из дверей агентства выскочила худенькая юркая девочка-подросток в рабочем синем халатике и косынке, с влажной губкой в руке. Пока Юлия мялась, не зная, к кому обратиться, девчушка старательно отмывала заляпанную витрину «Трамонтаны».
