– Добрый вечер, миссис Роу! Как вы поживаете?
– О, прекрасно, дорогая Ливви! – Маленькая фигурка, закутанная в клетчатый плед, остановилась посередине громадного ледяного холла и посмотрела через толстенные линзы очков на Ливви. – Я вышла, чтобы тебе сказать: сегодня приходили люди из телефонной компании и поставили тебе телефон!
– Замечательно! Какая прекрасная новость! Спасибо, что впустили их, – сказала радостно Ливви.
– Мне не трудно, дорогая Ливви. – Миссис Роу наклонилась и подняла кошку Тилли. – Ну, не буду тебе мешать, – сказала старушка, но продолжала стоять, ожидая, когда Ливви пригласит ее на чашку чая.
– Может быть, вы поднимитесь ко мне? – спросила Ливви, зная, что от нее требуется, хотя до сих пор продолжала удивляться местным понятиям о приличиях.
– О, не могу, дорогая Ливви. У меня много дел. – Шаркая ногами, старушка вернулась в свою гостиную, плотно прикрыв за собой дверь. Ливви улыбнулась чудачествам старушки, повернула ключ в замке и вошла в квартиру.
Она сразу же подбежала к телефону, подняла трубку и послушала гудки станции. Потом улыбнулась, положила трубку и пошла разыскивать записную книжку. Ей нужно было позвонить кому-нибудь, чтобы проверить телефон. Взяв книжку, она села на диван, поставила телефон на колени и стала набирать номер Митча. Как нелепо, подумала она, получать такую радость из-за одного маленького телефона. Она разглядывала комнату, пока набирала номер, и неожиданно квартира на Кэдогэн-сквер всплыла в ее памяти. Злость и обида на Эдди снова поднялась в ней. Пытаясь избавиться от этих чувств, она грубо сказала:
– Я не пропала без тебя, бабуля, но ты – сварливая старая кошелка!
– Привет. Кто это?
– Прости, Митч. Это Ливви. Я разговаривала сама с собой.
Митч, разъяренный тем, что его вытащили из ванны, сразу растаял.
– Подожди, Ливви. Я возьму другой телефон. – Не вешая трубки, обнаженный и мокрый, он побежал в кухню, схватил переносной телефон и вернулся в ванную комнату. Опустившись в горячую воду, он включил телефон. – О! Дорогая! Вот так гораздо лучше.
– Что ты имеешь в виду?
– Я принимаю ванну.
– Митч! Ты – декадент! Надеюсь, ты не голый? – поддразнила она его.
– Конечно, я не голый, Ливви. Я сижу здесь в вечернем костюме.
Она рассмеялась:
– Мне установили телефон. Ты первый человек, которому я позвонила.
– Не вешай трубку, Ливви! Иначе я сойду с ума!
– Хорошо, я не могу позволить, чтобы первый человек, которому я позвонила, пострадал.
– Прекрасно! – Митч был в восторге: лежать голым в ванне и разговаривать с Ливви – это почти блаженство. Но если бы она была с ним, получился бы уже настоящий рай! – Ливви, ты знаешь, новые телефоны могут быть очень сложными. Должен я приехать и показать тебе, как он работает? Может быть, мы вместе изучим инструкцию? Я даже могу перед выходом одеться.
– Ты очень добр, ко мне, Митч. – Она засмеялась. – Ценю твое предложение, но сейчас я позвоню своей маме, потом выпью бокал вина и лягу спать.
– Одна?
– Да, одна.
Он тяжело вздохнул в трубку:
– Ты очень жестокий человек, Ливви Дэвис.
– Жестокий и старомодный. – Она улыбнулась, услышав плеск воды. – Продолжай свои омовения, Митч. Увидимся завтра.
– Ах, Ливви, не покидай меня!
Но было уже поздно, она повесила трубку прежде, чем он успел спросить номер телефона. Он чертыхнулся, выключил кран и лег в ванне. Нежась в горячей воде с дорогим шампунем, он подумал, что се одиночество можно вернуть к жизни с помощью его поникшего мужества. Он решил заканчивать купание, купить бутылку шампанского и отправиться к ней на квартиру отпраздновать установку телефона. Свежевыстиранному, сладкопахнущему Митчу Мак-Дональду отказать будет чертовски тяжело. Особенно, если у него в руках бутылка «Мадам Клико».
Закончив разговор с Митчем, Ливви тут же набрала номер своей матери. За прошедшие две недели она несколько раз звонила Мойре, но всегда с работы и всегда быстро. Она признавалась себе, что была еще не готова на долгие разговоры с ней. Но сейчас все изменилось, ей хотелось услышать голос матери и первый раз в жизни хотелось посоветоваться с ней.
Услышав, как мать подняла трубку, она сказала:
– Привет, мам!
– Ливви! Дорогая! Как у тебя дела? – Мойра очень обрадовалась звонку дочери, но потом
