– Кто?
– Пердун. По-моему, она пердит.
– Все пердят. Я тоже.
– Верно. И я тоже. Но она много пердит.
– Откуда ты знаешь, что это она? Может, кто-нибудь из клиентов.
– Я так тоже думал сначала. Стою я там возле колеса рулетки, вдруг, вау, кто-то мощно выпустил газы, смотрю на мужиков вокруг, потому что думаешь, это должен быть мужик. Не станешь ведь подозревать женщину, что она пердун.
– Нет, – согласился Эдди. Ему было за двадцать, когда он убедился, что женщина
– Можно прожить с женщиной много лет, и не слышать ни разу, чтобы она пукнула, – сказал Уайлд. – Ты ведь живешь с женщиной, да?
– Год уже, – сказал Эдди.
– Ты когда-нибудь слышал, чтобы она пердела? Эдди промолчал, сомневаясь, что хотел бы это обсуждать.
– Ну же, – сказал Уайлд. – Я тебе не предлагаю сказать, что она пердит. Я хочу, чтобы ты подтвердил, что никогда не слышал, чтобы она пердела, спорим, это так. Она будет рада, что ты ее защищаешь.
– Хорошо, – сказал Эдди. – Никогда не слышал, чтобы она пердела.
– Именно. Она у тебя высвистывает.
– Чего?
– Высвистывает. У женщин есть какая-то особая метода, что-то они там делают с задними мышцами и все высвистывают.
– Высвистывают?
– Да, это у них так называется.
– А ты откуда знаешь?
– У меня когда-то была женщина в Джерси, она и рассказала. Говорила, они все так делают.
– А где научились?
– Этого не сказала. Может, инстинктивное. Может, рассказывали у Опры.[49] Я только знаю, что секрет в этом. Высвистывание.
– Ух, – сказал Эдди.
– Короче, – сказал Уайлд. – Чую этот запах и думаю: наверное, кто-то из клиентов, правильно? Какой-то тип съел испорченный буррито или еще чего. Но в другой раз, вау, опять то же. В следующий раз опять. Другой вечер, другие клиенты, а запах тот же. И в конце концов понимаю, что дело в Тине. Эта женщина как будто все время внутри зеленого облака.
– Но она же все равно притягивает толпу?
– Ну, блин, конечно. Вокруг такой женщины мужики будут толпиться, как она ни воняй. Будь она мертвая, с червями, выползающими из носа, к ней все равно будут подходить мужики с вопросами, что она делает после работы. Кроме того, клиенты наверняка думают на других клиентов.
– Действительно, – сказал Эдди. – Зачем ты мне это рассказываешь?
– На всякий случай, – ответил Уайлд. – А то вдруг на днях кто-нибудь рядом с ней зажжет спичку и весь этот чертов корабль взлетит на воздух, как тот дирижабль, как-его-там, «Ендеберн».[50] Я подумал, что тебе как капитану нужно знать.
– Благодарю за информацию, – сказал Эдди.
– Просто выполняю долг первого помощника, – Уайлд хлебнул еще «Джека Дэниэлса».
Судно покачнулось – совсем чуть-чуть, но на таком судне, как «Феерия», это чуть значило немало.
– Что это? – спросил Уайльд.
– Волна, – ответил Эдди. – Большая. Если не заметил, вокруг шторм, в который нам не стоило выходить.
– Мы это уже обсуждали, – сказал Уайльд… – Вопрос закрыт.
Они минуту помолчали.
– А катер, с которым у нас встреча, – спросил Эдди. – Тот же, что обычно?
– Да, тот же катер, те же парни, все то же. А что?
– Не хотел бы я быть на их месте, – заметил Эдди, глядя на радар. – Мало приятного в такую погоду плавать на таком судне.
