— То есть? — Ответ явно заинтриговал Дашу.
— Да, потому что меня пригласил Настин отец, Давид Марлинский. Он завтра с оркестром играет. А нет, потому, что сам он в нашем доме не живет. Только в гости пришел.
— Так, значит, Настя тебя на его концерт пригласила?
— Нет. Самолично. Мы с ним сперва в лифте застряли. А позже он Настю у меня ждал.
Подруга на том конце провода поперхнулась. И впрямь предсказуемая реакция. Ирина даже ощутила какое-то удовольствие, и от этого ей самой стало немного стыдно.
— Везет же некоторым, — тем временем возбужденно говорила Даша. — Живут в доме, где знаменитости по лифтам шастают. А у нас через алкоголика перешагивать приходится.
— Положим, алкоголик у вас тоже не из простых, — напомнила Ира.
— Какая разница, что у него два магазина, если пьет как свинья, валяется у меня на ходу и даже скидку мне в своих магазинах не делает! Ох, Ирка, в твоем доме тебя окружает совсем другой мир! Другой уровень духовности. Слушай, какой он, этот Марлинский? Он с тобой сам заговорил?
— Сам, — подтвердила Ирина. — Спросил, стоит ли попытаться на «стоп» нажать.
— Потрясающе! — таким тоном выпалила подруга, словно услышала откровение. — Сколько лет за границей живет, а умеет нашими лифтами управлять.
Ира расхохоталась:
— Подруга, ты забываешь: с тех пор, как Давид здесь жил, наши лифты не изменились.
— Давид? — Ира словно наяву увидела, как Даша там, у себя в квартире, сделала охотничью стойку. — Вы что, с ним уже на «ты»?
— На «вы», — внесла ясность Ирина. — Но по имени.
— Ты прямо так, Давидом, его называешь? — испытала новое потрясение Дарья.
— Он так представился. И я просила его без отчества себя называть.
— Обалдеть! Но ты мне так и не сказала, какой он.
— Его же по телевизору часто показывают. Несколько раз его даже видела рядом с твоим обожаемым Спиваковым.
— Правда? Не обращала внимания. Или другие передачи смотрю.
— Ну., он такой… — Ирина замялась, подбирая определения. — Седой. Худой.
— Ах, стари-ик, — разочарованно протянула Даша.
— Совсем нет, — поторопилась возразить Ирина. — Спиваков твой разве старик? А он тоже совсем седой, с тех пор, как перестал краситься. Только у Марлинского волос гораздо больше. И вообще, он года на четыре моложе.
— Да-а? — заинтересовалась подруга. — Кстати, ты не говорила: жена у него есть?
— Он мне сказал, что нет.
— Вы и это успели обсудить? Вот тебе и Ирка тише воды, ниже травы!
Ира смутилась, будто ее заподозрили в чем-то предосудительном.
— Да он про жену рассказал совсем по другому поводу, — начала оправдываться она. — В связи с Настей и тем, как он к ней относится.
— Ох, подруга, темнишь! — не унималась Дарья. — Так просто, с бухты-барахты, знаменитый мужик о своей личной жизни рассказывать не станет. Зуб даю, специально наврал.
— Зачем ему врать? — не поняла Ира. — Думаешь, соблазнить меня собрался?
Даша помолчала, словно прикидывала вероятность.
— Действительно, вряд ли, — наконец заключила она. — Если бы тебе еще двадцать лет было. Да и то сомневаюсь. Ты и в двадцать лет мышкой была. Вкусы, конечно, у мужиков разные. Некоторые даже любят таких… подросткового вида. Но, полагаю, Марлинскому нужна баба яркая. Эй! — вдруг повысила голос она. — А он вообще-то хоть раз женат был?
— Не знаю. На Настиной маме — точно нет.
— А если он вовсе по другой части? У людей искусства такое распространено. Столько лет и не женатый.
— Во-первых, не похоже. — Слова Даши изрядно покоробили Иру, и ей захотелось защитить Марлинского. — Во-вторых, у него был роман с Настиной матерью. А в-третьих, интересуйся он мужчинами, в нашем доме хоть кто-нибудь по этому поводу обязательно бы высказался. Такие вещи обычно известны. А у Марлинского, наоборот, слава дамского угодника.
— И ты его прямо так спокойненько к себе и пригласила?
— Что же человеку под дверью топтаться. Он Насте позвонил, и выяснилось, что она еще не приехала.
— Ой, я, наверное, не смогла бы. Не отважилась. И он сразу пойти к тебе согласился?
— Почти сразу, когда я заверила, что он моих планов не нарушает.
— С ума сойти! А потом сразу взял и на концерт пригласил?
— Нет, еще раз зашел.
— Шутишь!
— Совершенно серьезно.
Повисла долгая пауза. Затем Даша подавленно и, словно нехотя, изрекла:
— Подруга, помяни мое слово: это неспроста. Настала очередь растеряться Ире.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду. По-моему, человек проявил элементарную вежливость.
— Может, конечно, на него заграница так повлияла, но наш мужик за здорово живешь возвращаться не станет.
— Дашка, вечно ты придаешь значение не тому, чему нужно!
— А ты вечно недооцениваешь важные моменты, — не осталась в долгу та. — Вот у тебя личная жизнь вся и в буераках.
Ира молчала. Ей снова сделалось неприятно. Хотя, вероятно, Даша была и права. Личная жизнь действительно не сложилась.
— Извини, — спохватилась Дарья. — Просто ты меня разозлила.
— Проехали, — не хотелось ссориться Ирине. — А насчет влияния заграницы, ты права. Другой уровень вежливости вырабатывается. Привычка соблюдать правила.
— Зато у нас люди гораздо искреннее, — вдруг проявила патриотизм Даша. — Там они вечно тебе улыбаются, улыбаются, а что у них в самом Деле на уме, не поймешь.
— Иногда, по-моему, лучше не понимать, чем слушать, как тебя трехэтажным матом в автобусе кроют, — придерживалась иного взгляда Ирина.
— Это да! — на сей раз легко согласилась Даша. — Пасть разинут, и из нее такое польется. Лучше бы, как американцы, улыбнулись. Но все-таки как понимать твоего Марлинского?
— Никак, Дашка. Не бери в голову и не строй замков на песке. Я познакомилась с очень милым отцом своей очень милой соседки. Завтра он передаст мне билет на концерт, и единственное, что меня сейчас волнует — как прилично и к месту вечером выглядеть.
— А ты собираешься к нему в артистическую заходить? — спросила Даша.
— Да наверное, нет. Он ведь меня только на концерт пригласил. А в артистическую… Там наверняка его знакомых будет полно. Неудобно. В качестве кого я появлюсь? Да и зачем?
— Ты что! — простонала Дарья. — Наоборот! Если он тебя сам пригласил на концерт, неудобно как раз не зайти. Обязательно надо поздравить. Иначе неприлично. Ты же сама о вежливости говорила. И букет обязательно купи.
