Аурелия с недоверием посмотрела на него, видимо что-то заподозрив.
– Почему ты спрашиваешь? – Она не отводила глаз от его лица, пытаясь разгадать то, что скрывается за его невозмутимым видом.
– Я прошу тебя ответить на мой вопрос, – продолжал он настаивать.
– Ты забыл, что я – наследница известного химика? – криво усмехнулась она. – У меня есть большая лаборатория и все для того, чтобы создать вещество, подавляющее ген старения и предотвращающее самоинтоксикацию организма. Именно от этого наступает смерть. Разве ты не знаешь? И мне позарез нужны пропорции ингредиентов и технология изготовления вещества.
В ее голосе снова слышались нотки отчаяния. Она стала ходить из угла в угол комнаты, сжав пальцы рук в замок.
– А почему умер твой знаменитый химик? – Эрик все-таки решил задать ей этот вопрос. – Говорят, что ты его отравила метанолом, налив его в бутылку из-под виски «Джонни Уокер»?
– Опять сплетни от Рона? – укоризненно произнесла она. – Нет, это не так.
– А как? – настаивал молодой человек.
– Ну хорошо, – с горечью выдохнула она. – Все равно уже ничего не изменишь, хотя бы душу освободить от греха.
Она тихо рассмеялась. Понятие о грехе, видимо, не принадлежит к арсеналу ее нравственных ценностей, подумал Эрик, хотя кто ее знает…
– Он выкрал мои таблетки. – В ее необыкновенных глазах застыли боль и отчаяние, а голос дрожал от негодования, как будто это случилось только вчера. – Вернее, сначала я сама попросила его проанализировать их, чтобы определить состав вещества. Несколько штук я переложила в тот флакон, который ты видел, а остальные лежали в коробочке в ванной комнате. Однако у него что-то не заладилось с химическим анализом, и он решил провести спектрометрический, а поэтому забрал все остальные и поджег их, желая определить вещество по спектрам его ингредиентов. Тогда я страшно рассердилась и решила отомстить ему…
– И что же ты сделала? – недоуменно пробормотал Эрик.
Аурелия остановилась у двери, и ореол сияния вокруг ее головы стал особенно ярким на фоне темного проема двери. А боль в глазах и нежный наклон головы со сверкающим нимбом снова воскресили в памяти образ мадонны Джованни Беллини.
– Я просто поменяла местами бутылки «Джонни Уокера». Ту, с ядом, которая стояла в лаборатории, я поставила в бар его комнаты. А бутылка из бара переместилась на полку в лабораторию. Вот и все…
Она поведала об этом злодеянии с обезоруживающей улыбкой и невинным выражением лица.
Как может совмещаться в этом существе, невольно подумал Эрик, божественная красота со столь коварной и безнравственной душой! Поистине совместное творение Бога и Дьявола в одном образе. Доведенное до совершенства сочетание Добра и Зла, которое в определенной пропорции присуще каждому человеку.
Вот и все, невольно повторил Эрик, пытаясь понять мотивы такого поступка. Нет, пожалуй, это не мотивы, это абсолютное отсутствие понятий о добре и зле, какое-то младенческое неведение о морали и нравственности.
– Ты думаешь, я не понимаю всего ужаса совершенного мною? – перебила она в ту же минуту его рассуждения об отсутствии у нее элементарных человеческих понятий. – Я так страдала, увидев мужа мертвым в кресле кабинета, с пустым бокалом на ковре, выпавшим из руки!
Она сжала кулачки у груди, и ее глаза наполнились слезами.
– Ну не могу я тебя понять! – воскликнул Эрик в отчаянии, – Не могу! Сначала ты предстаешь мстительной преступницей, а через мгновение каешься, и твои страдания мне кажутся искренними! Либо ты гениальная актриса, которая пришла в этот мир, чтобы играть разные роли, либо – прожженная негодяйка!
Эрик вскочил с подоконника и, схватив ее за плечи, начал трясти, пытаясь заодно встряхнуть свои чувства и мысли, призвать на помощь здравый смысл, в который раз изменивший ему.
Аурелия не сопротивлялась. Когда он в изнеможении отпустил ее, она прильнула к его груди, и оба разрыдались, обнявшись. Они осушали слезы поцелуями, шептали ласковые слова, просили друг у друга прощения.
Женщина целовала руки Эрика, он, смущенный, пытался отнять их, но она в исступлении прильнула губами к его ладоням.
– Прости меня, – глухо прошептала она. – Я недостойна твоей заботы и привязанности, но ты – единственная моя надежда и судьба…
У Эрика от счастья закружилась голова и сладким холодком пробежала по телу дрожь желания. Он запрокинул ее голову и страстно поцеловал в приоткрытый рот. Она обхватила его голову руками, прижалась к нему всем телом, но через мгновение сильно оттолкнула его.
Молодой человек бросился к ней, но она, вбежав в ванную, заперлась в ней.
– Что случилось, милая? – Эрик дергал дверь, пытаясь открыть ее.
До него доносились сдавленные рыдания, которые переворачивали его душу.
– Девочка моя дорогая… – Ласковые слова так и рвались из его сердца. – Не надо, пожалуйста, я помогу тебе. Я сделаю все, чтобы ты стала счастлива! Я ведь обещал тебе…
Какая-то сила удержала Эрика от признания, что ему удалось раздобыть шкатулку. Его эмоции выплеснулись, в душе осталась безграничная теплота к этой женщине и тихая грусть. Он вдруг почувствовал себя воздушным шариком, из которого вышел весь воздух. Он понимал необычность такого состояния, но мог объяснить это только гипнотическими происками Аурелии. Эта мистика странных отношений мучила и опустошала его душу. Молодой человек в изнеможении опустился в кресло, закрыл глаза и погрузился в забытье.
– Милый…
Эрик вздрогнул от дивного звука арфы и легкого прикосновения нежных пальцев. С трудом разомкнув веки, он увидел Аурелию, сидящую в кресле напротив него. Она сидела в сиянии света, похожая на Джоконду, и улыбалась такой же неуловимой, не то саркастической, не то печальной полуулыбкой. Эрик постепенно возвращался из какой-то далекой страны, а она, как будто понимая это, спокойно ждала, пока он обретет способность слышать и понимать.
– Милый, – снова повторила она. – Я хочу тебе кое-что сказать.
Она произнесла эту фразу грустно и многозначительно. Еще через пару мгновений Эрик вполне овладел собой, чтобы внимательно выслушать ее.
10
– Мы говорили с тобой об Эмилии Марти из пьесы «Средство Макропулоса». – Аурелия чуть усмехнулась. – Так вот, этой даме надоела жизнь, ей опротивели все ее поклонники и любовники…
– Ты же сказала, что все это выдумки, – напомнил Эрик. – Что Карел Чапек слышал в Эльзасе историю про Парацельса и написал пьесу.
Аурелия поправила волосы и удобнее устроилась в кресле.
– Да, он слышал ее от меня. – Она грациозно наклонила голову и лукаво взглянула на Эрика.
– Ты была знакома с Чапеком?
