– А вот он будто считает – указательным пальцем правой руки тычет в большой, указательный, средний, безымянный и мизинец левой!
– Это он сокровища Англии подсчитывает!
– А вот показывает, как карабкается по лестнице – все выше, выше и выше!
– На вершину всего мира, никак!
– Отчего же ум его мог столь изогнуться и разложиться?
– Глаза его – что головы шепелявых змей!
– Иногда плюются глаза эти, а иногда сочатся какой-то жуткой субстанцией…
– Упаси Небеса меня от того, чтобы слова мои были истолкованы как оправдание Мордредова поведения, но…
– Но что?
– Артур же действительно пытался его убить, когда Мордред был ужасающе юн!
– Так ведь это Мерлин напророчил, что Артура уничтожит тот, кто родится первым майским днем!
– Артур всех детей, рожденных в первый день мая знатными дамами от знатных лордов, посадил на корабль!
– И корабль отплыл под аккомпанемент жизнеутверждающей музыки!
– Артур ведь очень любит музыку, причем – любого сорта!
– И корабль этот весь раскололся о подводные скалы! Намеренно!
– А это уже граничит с вероломством!
– Мордреда же выбросило на берег, и он спасся!
– И выжил, и стал такой вот омерзительной тварью!
– Подумать только – этот человек ныне воссел на трон власти!
– О черный день Британии!
– И день грядет еще чернее!
Ланселот что есть дури колотя по шлему Желтого Рыцаря. Стороны обмениваючись яростными ударами. Преимущество – то у одной стороны, то у другой.
На поле возникаючи маленькая девочка в зеленых одеждах.
– Прошу вас, сэры, – сказала она.
Ланселот подамши Желтому Рыцарю знак немного отступить.
– В чем дело? – спросил он у девочки.
– Прошу вас, сэры, вы не купите у меня печенья герл-гайдов? По пять шиллингов за коробочку.
– Четыре, – сказал Ланселот, доставая кошелек.
– Четыре коробочки?
– Четыре шиллинга, – сказал Ланселот. – Две коробочки. Одну – вот этому моему другу.
– Сэр, но это же печенье герл-гайдов. Цена твердая. Нам не разрешают ее менять.
– Значит, торг ты проиграешь, – сказал Ланселот. – По мне, так ни одна коробочка печенья герл-гайдов не может быть дороже двух шиллингов. Четыре – уже щедро.
– Ой да полноте вам, – сказал Желтый Рыцарь, сэр Колгреванс Гоорский. – Дайте девочке ее десять шиллингов, ради всего святого.
– Четыре шиллинга за коробочку и ни фартингом больше, – сказал Ланселот, наставляя меч на сэра Колгреванса.
– Смилуйся, Исусе, да вы дерганый, что мешочек блох.
– „Дерганый, что мешочек блох“, – повторил Ланселот. – Довольно образно. Так в Гооре говорят?
– Неологизм придуман Папой на вершине его могущества. Теперь я вручу этой юной леди десять шиллингов, вы съедите печеньице, а затем мы возобновим свой треск и грохот.
– Благодарю вас, добрый сэр Рыцарь, – сказала маленькая девочка. – Могу ли я заинтересовать вас горшочком повидла герл-гайдов? Персидский лайм вполне превосходен.
– Довольно, – сказал сэр Ланселот. – Ты и так уже разорила двух величайших болванов во всем королевстве. Удовольствуйся этим.
Девочка улепетнумши. Сэр Колгреванс открываючи печенье.
– Скажите-ка мне, – сказал Ланселот, жуя печеньице. – Как обстоят дела в Гооре? Королева до сих пор, числится в пропавших?
