— Как же он поправился без врача? — спросил мальчик. — И как дедушка и бабушка Нобл отнеслись к тому, что он находится в их доме?
— Твоего дедушки не было в городе, он так и не узнал, что мисс Лейн спасла этого молодого человека. Твоя мама и я ухаживали за ним, как только могли. Он был очень крепким и полным решимости не умирать. Думаю, ему сохранили жизнь планы мести… и твоя мама.
— Как его зовут? — Уилл посмотрел прямо в глаза Лилли Мэй.
— Лучше пусть мама тебе скажет.
Мальчик резко повернулся и злобно взглянул на закрытую кухонную дверь.
— Это Джонни Мак Кэхилл, так ведь? Тот подонок, сучий ублюдок, про которого Кент сказал, что он мой настоящий отец!
Лейн много лет мечтала об этой минуте. Джонни Мак Кэхилл возвращается — возвращается к ней. Но время шло, от него не приходило ни весточки, и она перестала мечтать. Прежняя любовь к Джонни Маку постепенно стала переходить в ненависть. Было ясно, что, куда бы ни уехал, какую бы жизнь ни вел, он забыл о ней. И с каждым годом становилось все легче и легче винить его в своем несчастье. Но теперь неожиданно, через пятнадцать лет, он вернулся собственной персоной. Что когда-то было бы сбывшейся мечтой, теперь оказалось кошмаром наяву. Перед ней стоял воплощенный дьявол. Олицетворенное искушение. Мечта каждой женщины. И гибель каждой женщины. «Почему теперь. Господи? Почему теперь?»
— Давно не виделись, — произнес Джонни Мак низким, соблазнительным, протяжным южным голосом, сняв ковбойскую шляпу. — Ты даже красивее, чем мне помнилось.
Лейн стало жарко, лицо у нее вспыхнуло. Комплимент Джонни Мака всегда вызывал у нее трепет внутри. Если все остальное в их отношениях изменилось, то это осталось прежним; «Не верь ни единому его слову, — предостерег какой-то внутренний голос. — Он соблазнитель. Искуситель. Сердцеед».
— Не хочу показаться грубой, — сказала Лейн, в полной мере та вежливая, учтивая южная красавица, какой ее воспитала мать, — но почему ты здесь? Что делаешь в Ноблз- Кроссинге?
«Ты клялся, что никогда не вернешься — скорее рак на горе свистнет. Почему передумал?»
Она старалась не пялиться на него, не оценивать его физических достоинств. Но с таким потрясающим мужчиной, как Джонни Мак Кэхилл, оказалось невозможным не любоваться его большим, поджарым телом и грубовато-красивым лицом. Небрежно одетый в джинсы и темную хлопчатобумажную рубашку, он походил на рабочего, принарядившегося, чтобы провести вечер в городе.
Где же он был столько времени, чем занимался? И почему пятнадцать лет спустя появился этим вечером на ее пороге?
— Даже не предложишь присесть? — Он смотрел из прихожей в сторону гостиной.
— Это светский визит? — спросила Лейн, внутри у нее все трепетало, нервы были на пределе.
— Не знаю какой, — признался он. — Может быть поиск истины.
Лейн едва удержалась, чтобы не ахнуть. Он знает? Как-то разузнал об Уилле? Но как, спустя столько лет?
Возможно ли, чтобы весть об убийстве Кента дошла до него там, где он теперь живет? Может, он приехал не из-за Уилла? Может, не знает, что у него есть сын? Может, вернулся в Ноблз-Кроссинг, чтобы помочь ей? Если да, то поздновато. Если б она что-то значила для него, он давно бы вернулся за ней.
— Какую же истину ты ищешь? — Лейн вздернула подбородок — пусть только посмеет заикнуться об Уилле. При мысли о сыне она посмотрела на закрытую кухонную дверь и взмолилась, чтобы Лилли Мэй задержала мальчика, пока она не сможет избавиться от незваного гостя.
— Боишься, что мальчик подслушивает наш разговор? — Губы Джонни Мака изогнулись в соблазнительной улыбке, которую Лейн прекрасно помнила. Стало быть, он знает, что у нее есть ребенок, но что, собственно, ему известно об Уилле?
— Да, — призналась она. — Пока не узнаю, зачем ты вернулся сюда через пятнадцать лет, я не хочу, чтобы мой сын встречался с тобой.
— Разумно.
Не сказав больше ни слова, Джонни Мак полез в задний карман и достал бумажник. Вынул оттуда сложенный листок бумаги, развернул его, внутри оказались газетная вырезка и маленькая фотография. Протянул все ей. Взгляды их встретились. Под ложечкой у нее засосало от дурного предчувствия. Она взяла дрожащими пальцами протянутое. Фотография Уилла. Прошлогодний школьный снимок. Под ложечкой засосало еще сильнее. Он был точь- в-точь похож на Джонни Мака, вплоть до потрясающей улыбки. Разве мог Джонни Мак, увидев фотографию, не понять, что это его сын?
Лейн торопливо взглянула на газетную вырезку и узнала в ней материал с первой полосы об убийстве Кента, опубликованный в местной газете. «Геральд» она владела вместе с мисс Эдит. Лейн обратила внимание на последнюю вещь в руке. Листок линованной бумаги из тетради, на котором написаны две короткие фразы: «Приезжай домой. Ты нужен своему сыну».
К горлу ее подступила желчь. Колени ослабли. Она закрыла глаза, защищаясь опущенными веками от правды. Джонни Мак знает, что Уилл его сын!
— Разговаривать здесь нельзя, — сказала она, аккуратно сложила бумаги и вернула ему. — Нам нужно поговорить с глазу на глаз там, где наверняка никто не сможет подслушать.
Джонни Мак глянул мимо нее в коридор, ведущий к кухне:
— Хорошо. Где и когда? Чем раньше, тем лучше. В голове у Лейн теснилась тысяча разных мыслей. Даже не подумав, она выпалила:
— Завтра. Встретимся там, где скажешь.
— Я остановился в «Перекрестке», — сказал Джонни Мак. — В какое время?
В «Перекрестке» останавливались только те, кому лучшая гостиница была не по карману. Этот мотель был немногим лучше крысиной норы. Лейн решила, что Джонни Мак не особенно разбогател за последние годы.
— В десять.
Он кивнул, но взгляд его оставался прикованным к ее лицу. Лейн чувствовала, что он хочет сказать еще что-то, коснуться ее. Пожать ей руку. Стиснуть плечи. Или еще как-то. Установить личный контакт. Она не могла этого допустить. Не смела.
Лейн неуверенно шагнула назад, подальше от него. Джонни Мак был самым опасным молодым человеком, какого она знала, и теперь стал гораздо опаснее. В нем появилась какая-то уверенность, какой пятнадцать лет не было. Что придавало ему ауру самоуверенности, пришедшую на смену маске дерзкой бравады, которую он носил в юности?
— Завтра в десять в «Перекрестке», — сказал он. — И не бойся меня, Лейн. Уж кому- кому, а тебе я не причиню никакого зла.
Прежде чем она успела ответить, Джонни Мак повернулся. Она бросилась за ним, когда он уже открыл дверь и вышел на крыльцо. Задержалась, не решаясь подходить слишком близко. И, встав в дверном проеме, окликнула его:
— Джонни Мак?
Тело его напряглось. Но когда он оглянулся, его соблазнительная улыбка была на
