чтобы поехать в Техас и стать моей женой, либо нет.
Женой Джонни Мака. Мечта всей жизни. Быть единственной женщиной, какую он любит по-настоящему.
— Я люблю тебя, — сказала она, умоляюще протянув руки. — Я больше никогда никого не любила. Но ты просишь меня принять мгновенное решение, сорвать с места Уилла, покинуть дом, которым владели мои предки. Ты можешь остаться здесь с нами. Мы вместе можем создать хорошую жизнь. Ты, Уилл и я.
— Оказывается, ты плохо меня знаешь, если думаешь, что я могу остаться в Ноблз- Кроссинге; Я люблю тебя и хочу провести с тобой всю жизнь, но не здесь. Я стану жить с тобой где угодно на свете, но только не здесь.
— Я тоже люблю тебя, но…
— Я уезжаю сегодня вечером, — сказал Джонни Мак. — Потому что слишком надолго забросил дела в Хьюстоне. Если передумаешь…
Он оставил ее стоящей посреди комнаты. Ошеломленной. Уязвленной. Гневной. Ожидал, что она бросит все и поедет с ним, но сам не может сделать ради нее того же.
«Дура ты, если не поедешь с Джонни Маком, — сказал ей внутренний голос. — Если отвергнешь эту возможность сейчас, другой не представится».
— Мама?
Лейн подняла взгляд и увидела стоящего в дверях мальчика.
— Уилл, милый, в чем дело?
— Я подслушивал, — признался он. — Слышал, как Джонни Мак предлагал тебе выйти за него замуж и переехать в Техас.
— А как ты отнесешься к переезду из Ноблз-Кроссинга? К моему замужеству? — спросила она. — Сможешь жить в Техасе вместе с отцом?
— Смогу, — ответил Уилл. — Смогу жить где угодно, лишь бы с тобой, мама. Неужели не знаешь этого? А если любишь Джонни Мака и хочешь выйти за него замуж, я не против. По- моему, вам давно пора сойтись окончательно, разве не так?
— Ты это всерьез? Ты действительно сможешь жить в Техасе с Джонни Маком?
— Конечно. Почему же нет? Кто из детей откажется жить со своими родителями?
— О, Уилл. — Лейн пылко обняла его.
— Не думаешь, что нужно сообщить эту хорошую новость Джонни Маку, обрадовать человека? Лейн рассмеялась:
— Ты прав. Ты совершенно прав. Она нашла Джонни Мака в его спальне укладывающим одежду в стоящий на кровати чемодан.
— Можно войти?
— Конечно.
Не поднимая глаз, он продолжал заниматься своим делом — укладывать носки и белье с рубашками и джинсами.
— Я не стану продавать этот дом, — сказала Лейн. — И сохраню сорок девять процентов акций «Геральд». Хочу когда-нибудь отдать то и другое Уиллу или ему и другим детям, какие могут у нас появиться. Тебя это устраивает?
Джонни Мак поднял глаза, уголки его рта растянулись в улыбке.
— Я хочу скромного немедленного бракосочетания в церкви, — продолжала она. — Хочу, чтобы свидетелями были Уилл и Лилли Мэй. И медового месяца. Ничего экстравагантного. Просто несколько дней наедине с тобой.
— Как тебе понравится неделя на моем ранчо в Teхасских холмах? — спросил он.
— Замечательно.
Джонни Мак раскрыл объятия, и Лейн бросилась в них. Он оторвал ее от пола и стал кружить, пока не упал на кровать вместе с ней.
— Обещаю, что ты никогда не пожалеешь…
Лейн приложила палец к его губам:
— Я жалею только о том, что мы потеряли столько лет.
— Мы наверстаем упущенное, — сказал он и поцеловал ее.
Эпилог
Лейн сидела на веранде в большом кресле-качалке, двухлетняя Кэти Сью Кэхилл спокойно спала у нее на коленях. Четырехлетний Майкл Кэхилл боролся на полу с черным ньюфаундлендом Бейли. Веранду овевал прохладный осенний ветерок. Лейн полюбила загородный домик Джонни Мака, едва увидела его пять лет назад, приехав с ним сюда на медовый месяц. С тех пор они проводили здесь все больше и больше времени, и наконец год назад, когда Уилл поехал учиться в Алабамский университет, альмаматер ее отца, Джонни Мак продал их дом в Хьюстоне и постоянно поселился с семьей на ранчо.
— Печенье с шоколадной стружкой готово. — Лили Мэй вышла на веранду и вгляделась в даль. — Я думала, Уилл с Джонни Маком к этому времени уже будут дома.
— У парня, кажется, осложнения с девушкой, — сказала Лейн. — Он просит совета у отца.
— Помоги нам Господь, если он просит совета в любовных делах у этого негодника.
— Может быть, Джонни Мак и негодник, но он мой негодник. А кто может лучше дать Уиллу дельный совет, чем человек, который наделал ошибок сверх всякой меры и сам это знает?
— Вон они едут! — закричал Майкл. — Я вижу их лошадей.
— Тихо ты, сестренку разбудишь.
Лейн успокоила своего жизнерадостного сына. Он всегда оживлялся, когда старший брат приезжал на выходные. Уилл обожал младших, а они его.
— Майкл прав, — сказала Лилли Мэй. — Я узнаю большую Аппалузу Джонни Мака. — Она взяла Кэти Сью с колен матери. — Уложу ее поспать перед ужином.
Лейн встала, потянулась, взяла Майкла за руку. И они вместе побежали к конюшне.Джонни Мак едва слез с лошади, притянул Лейн к себе и страстно поцеловал. Уилл нагнулся, взял Майкла и посадил себе на плечи.
— Они всегда целуются, — сказал Майкл. — Если не друг с другом, то целуют меня и Кэти Сью.
— А тебе не нравится, когда тебя целуют? — дразняще спросил Уилл и снял Майкла с плеч. Поставив братишку на землю, слегка ткнул его в ребра. — Может, предпочитаешь щекотку?
Майкл захихикал и увернулся от Уилла, тот погнался за братишкой. Джонни Мак ухватил Лейн за талию, притянул к себе и снова обнял.
— Миссис Кэхилл, благодарил я вас в последнее время?
— За что? — спросила она донельзя наивным тоном.
— За то, что сделали меня самым счастливым человеком на свете.
— А-а… — Она подняла руки, обняла его за шею и потерлась носом о его нос. — Слова хороши, но я предпочитаю дела. Может, ночью, когда дети уснут, покажешь мне, как ты благодарен?
— С величайшим удовольствием.
Счастливо улыбаясь, Лейн и Джонни Мак направились к дому. Хотя прошлое всегда будет частью их жизни, они жили настоящим, навсегда объединенные непреходящей любовью и узами созданной ими семьи.
Примечания
1
Нежелательное лицо (лат.)
2
