Данте мог быть строгим и неумолимым, но всегда был логичен и, как правило, честен. Как большинство людей, рожденных править, он рос с ощущением своего права повелевать и ожидал, что младшие брат и сестра будут повиноваться принятым им решениям. Пока они не повзрослели, Гидеон, главным образом, следовал за старшим братом. Но потом он стал самостоятельным и уже не всегда соглашался с Данте, порой не на шутку сцепляясь с ним характерами.
Когда Мерси сказала, что беременна, и Данте, и Гидеон потребовали назвать им имя отца Евы. Ее отказ привел их в ярость, но со временем они оставили эту тему. Она знала, они думали, будто отцом Евы был один из неодаренных или, возможно, «безродный», как Данте называл людей, обладавших паранормальными способностями и не являвшихся ни Рейнтри, ни Ансара. И благодаря Сидонии, с помощью которой Мерси сумела сохранить в тайне необычайно мощные способности ребенка, правда об отце Евы так и осталась нераскрытой.
Но это была тайна, которую она не сможет долго скрывать. Как только Джуда разберется с Силом, он попытается забрать Еву.
И как бы она ни любила Джуду, она не может отдать ему ребенка. И существовал лишь один способ остановить его.
Но сможет ли она убить его?
* * *
Вечером после ужина Джуда безо всяких объяснений вышел из дома. Он выбрал уединенное место на расстоянии более полутора километра от дома и подальше от коттеджей для гостей. В одиночестве, изолированный ото всех Рейнтри, он телепатически связался с Клодом. Теперь он слышал и видел то же, что слышал и видел кузен. Джуда слушал, как Сидра обратилась к собравшемуся совету, чиновникам самого высокого ранга и многочисленной знати, собравшимся в огромном зале дворца. Через закрытый телевизионный канал ее сообщение передавалось в каждый дом на Терребоне.
– Я видела ребенка с золотистыми волосами и золотыми глазами. Она рождена для людей своего отца, для того, чтобы преобразовать Ансара из тьмы в свет. По ее венам течет семитысячилетняя благородная кровь Ансара и Рейнтри.
Аудитория взорвалась аханьем, рокотом и возмущенными криками.
Джуда заговорил через Клода.
– Вы смеете подвергать сомнению видения Сидры? Вы сомневаетесь в ее любви к нашим людям? Неужели безумие моего брата заразило всех вас?
Почти все собравшиеся поднялись на ноги. Их крики о доверии Сидре и преданности Джуде полностью затмили горстку инакомыслящих.
Сидра вновь заговорила, и ее слова заверяли Ансара, что дитя–полукровка Джуды не похож ни на одного когда–либо рожденного ребенка.
– Ева – дитя наших предков, объединенное семя двух народов. Она больше чем Ансара, больше чем Рейнтри. Наша судьба в ее руках. Для меня ее жизнь более драгоценна, чем моя собственная.
Собравшиеся почтительно слушали, и через Клода Джуда ощущал их сомнения и беспокойство, но также и одобрение и надежду.
Ансаровцы задали только один вопрос: когда Джуда вернется на Терребон, привезет ли он Еву домой к своему народу.
– Она приедет, когда придет ее время занять трон в качестве вашей будущей дрэниры, – через Клода ответил Джуда.
Но когда приветственные возгласы утихли, вперед выступила одинокая женщина:
– А что относительно матери ребенка? – спросила Александрия Ансара. – Мы должны поверить, что Мерси Рейнтри вот так запросто отдаст вам свою дочь?
Собравшихся окутала оглушительная тишина, пока они ждали ответа Джуды.
Раздумывая, Джуда почувствовал, как Сидра коснулась руки Клода, и понял, что она хочет поговорить с ним через кузена.
Каждый мускул в теле Джуды напрягся, каждый нерв наполнился электрической энергией. Он понял, что если бы Сидра могла объяснить больше, то сделала бы это. Ее пророчество можно было истолковать по–разному, но Джуда знал, что она говорила о Мерси, а не о Еве, и если они с Мерси станут бороться друг с другом за своего ребенка, то кто бы из них ни пережил другого, его ждут тысячи смертей в течение всей его жизни.
– Когда придет время, я сделаю то, что должен, – ответил Джуда своим людям.
* * *
Мерси стала искать Джуду, когда уже закат окрасил вечернее небо. Он оставил дом вскоре после ужина и так и не вернулся. Она помогала Еве купаться, когда та вдруг прекратила плескаться со своими многочисленными банными игрушками в залитой ей по пояс теплой водой ванне, и схватила Мерси за руку.
– Это папа. Что–то не так. Ему очень грустно.
– Ты разговариваешь с отцом? Разве он не сказал тебе не…
– Я не говорю с ним, – ответила Ева. – Я же обещала.
– Тогда как ты узнала, что он грустит?
– Я просто знаю. – Она прижала руку к сердцу. – Вот здесь. Так же, как иногда я просто знаю некоторые вещи. Ты нужна ему, мама. Иди к нему.
Вот так она оказалась здесь, ведомая просьбой собственной дочери, чтобы поделиться состраданием. Но когда она найдет Джуду, примет ли он ее утешения или отошлет прочь?
Не было никакого смысла напрасно тратить время, избирая бесполезные направления, которые не приведут ее к нему. Чтобы выяснить его местоположение, она прощупала всю территорию дома. И едва уловив его присутствие, последовала за энергией, оставленной его мощной аурой.
Она нашла его погруженным в свои мысли и одиноко сидящим на одном из нескольких каменных валунов, лежащих на уединенной поляне далеко в лесу.
– Джуда?
Он повернул голову, посмотрел на нее, но ничего не ответил.
Она сделала несколько нерешительных шагов в его направлении.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Почему ты здесь?
– Меня отправила сюда Ева. Она беспокоится о тебе. Сказала, тебе грустно.
– Возвращайся домой. И скажи ей, что все в порядке.
– Но ты не в порядке. Ева права, что–то не так и…
Используя ментальную силу, рассчитанную ровно настолько, чтобы предупредить ее, но не сбить с ног, Джуда оттолкнул Мерси. Она на секунду покачнулась.
– Я получила твое сообщение, – сказала она.
– Тогда оставь меня в покое.
– Это Сил? Что–то случилось? Если ты расскажешь, я смогу помочь.
– Оставь меня! – Джуда вскочил с камня, в его глазах светилось бешенство. – Я не хочу тебя. – Приближаясь к ней, он пригвоздил ее к месту, но она не пыталась разорвать невидимые связи, удерживающие ее от движения. – Ты не нужна мне! Черт бы тебя побрал, Мерси Рейнтри!
