Несколько мгновений Мэг сидела в своем кресле, хлопая глазами от удивления. Ведь Волков, кажется, все время подчеркивал свое особое отношение к ней, всегда давал ей понять, что она ему интересна, что он неравнодушен к ее чувствам, к ее судьбе. Да, конечно! Ведь он и на Рублевского обозлился именно из-за того, что Мэг отвернулась от него!
«Стоп! — остановила она себя. — Не будь самонадеянной идиоткой! Такие люди, как Волков, в принципе не могут никого любить. Женщины служат им инструментом для продолжения рода или для выпендрежа перед ближними. Но какой ему резон выпендриваться мной? Он что, не может найти себе кого-нибудь покрасивее, попрестижней и вообще покруче? Да запросто! В его глазах я просто секретарша…»
Но с другой стороны, версия о нежных чувствах Волкова многое объясняла. «Все его дикие выходки, — думала Мэг, — очень похожи на поведение третьеклассника, когда ему нравится какая-нибудь девочка, но он не знает, как обратить на себя ее внимание. Только вся беда в том, что мальчишки ради этого всего лишь хулиганят на уроках и дергают за косички, а Волков приказывает убивать ни в чем неповинных людей… Все правильно, ведь он никого никогда не любил… Он просто не знает, как это делается!»
В тот же вечер Мэг перебрала свой гардероб, выискивая что-нибудь великолепное и сногсшибательное. Ей надо было предстать перед Максимом при полном параде.
О, она облегчит ему задачу! Будет очаровательной, милой, доброй… В любом случае, если даже ее предположение неверно, у нее будет шанс посмотреть на его реакцию.
Но, честно говоря, Мэг уже уверила себя в том, что Волков влюбился в нее, и это наполняло все ее существо мстительной радостью: он даже представить себе не может, что она с ним сделает, и во что ему обойдутся и смерть Рублевского, и «Красная Звезда» и Витькины «Ветки персика»!
* * *
Весь день Мэг готовилась, гладила изысканное красное платье, накручивала бигуди…
К четырем часам она была готова, но до начала празднования оставалась еще уйма времени. Мэг слонялась по квартире, не зная, чем себя занять. Читать ничего не хотелось, от телика с души воротило, Витька… ох, нет! От одной мысли о муже Мэг становилось дурно.
В сотый раз она прокручивала у себя в голове, как они встретятся с Волковым, что он скажет, и что она ответит ему. Безусловно, ей не стоит сразу бросаться ему на шею: эдак он может что-нибудь и заподозрить. Но тем не менее, она изобразит, что ей просто весело и хочется мило поболтать с кем-нибудь привлекательным и неглупым… О, она найдет способ, как заманить его в ловушку! Она будет элегантна, изящна, остроумна…
Мэг просто чувствовала, что сегодня должно случиться что-то чрезвычайно важное. Решимость раз и навсегда покончить с Волковым невероятно возбуждала ее. Ведь столько месяцев прошло в бесплодных попытках заарканить его! И только сейчас ей представлялась возможность сделать что-то реальное, что-то такое, что позволит вышибить его из седла!
Отглаженное платье висело на плечиках, лак на ногтях высох, волосы уложены…
Мэг выглянула на улицу. Уже смеркалось. Пойти прогуляться или не стоит? Черт, и позвонить даже некому!
Внезапно она осознала, что ей до смерти охота поболтать с кем-нибудь, просто перекинуться словечком… Как же давно в ее жизни не было обыкновенных девчоночьих посиделок и безобидных сплетней! Мэг вспомнила, как обрадовалась ей Наташа, тогда, на Витькином показе в «Юпитере». Она явно была рада встретиться с ней, а Мэг убежала, так ничего толком не объяснив. И с чего она взяла, что Наташа обязательно должна жалеть ее и выспрашивать о разводе с мужем?
Разыскав в записной книжке рабочий телефон подруги, Мэг набрала номер. Наташа оказалась на месте.
— Ой, как хорошо, что ты позвонила! — возликовала она, услышав ее голос. — Ты что сейчас делаешь? Ничего? Я работаю до девяти, приезжай, а? У меня в отделе все равно сегодня читателей не будет, так что поболтаем…
От такого напора Мэг аж растерялась.
— Да у меня тут одно мероприятие намечено на семь часов…
Но Наташа ничего не хотела слушать.
— Приезжай! А то ты опять куда-нибудь денешься, и фиг тебя потом достанешь!
Мэг невольно улыбнулась. Ох, как же это приятно, когда на свете есть кто-то, кому ты нужна!
— Хорошо, — произнесла она смущенно. — Только я на минуточку, мне еще надо будет домой вернуться, чтобы переодеться…
— Давай. Жду тебя.
* * *
Последний раз Мэг была в областной библиотеке, когда еще училась в университете, поэтому крайне поразилась произошедшим в ней переменам: из совершенно обшарпанного унылого заведения она превратилась прямо-таки в храм науки — мраморные лестницы, красные дорожки, компьютеры с поисковыми системами…
С трудом отворив тяжелую дверь с большими бронзовыми ручками, Мэг вошла в полумрак отдела редких и ценных изданий. Высокие потолки, стеллажи с книгами, темная хрустальная люстра, какие бывают в театрах и старинных домах.
Читателей действительно не было, Наташа сидела одна за своей конторкой с зеленой настольной лампой.
— Привет! — произнесла Мэг.
— О, здорово! Я и не слышала, как ты подошла: ковров настелили, теперь все ходят как привидения. — Широкоскулое личико Наташи светилось радостью. — Видала, как у нас все отреставрировали?
Мэг уважительно обвела взглядом читальный зал.
— Классно. Это что, мэрия наконец-то раскошелилась?
— Ну конечно! — засмеялась Наташа. — Дождешься от них. Это у нас спонсор объявился — компания «Промхолдинг». Ты слышала о ней?
Переменившись в лице, Мэг медленно кивнула.
— Да… Кое-что…
— Президент «Промхолдинга», Волков Максим Евгеньевич, одно время был нашим постоянным читателем, и вот полгода назад он взял и выделил нам деньги на ремонт.
— Волков ходил в библиотеку?! — пораженно прошептала Мэг. — И что же он читал?
— Все время одну и ту же книгу. Причем из нашего отдела.
Мэг нахмурилась.
— Какую?
— Она называется «Vade mecum». Вообще-то, до нас дошли крайне скудные сведения о ней: не указан ни автор, ни даже год издания. Я предполагаю, что в любом случае она была отпечатана не позже конца XV века. — Наташа увлеченно рассказывала, крайне довольная тем, что подруга слушала ее, затаив дыхание. — Когда-то она принадлежала одному из монастырей на юге Франции, но во времена Великой Революции кто-то из эмигрантов вывез ее в Россию, а потом она хранилась в фамильной библиотеке князей Голицыных…
— А что значит «Vade mecum»? Это на что-либо указывает?
— Если буквально переводить с латыни, то это что-то вроде «Иди со мной». Так раньше называли путеводители, книги, рассказывающие человеку о какой-либо незнакомой местности или городе.
