соседей, ни воя сирен «Скорой помощи»…
Она очнулась уже в палате. От невероятной слабости ее мутило, все плыло перед глазами, туго перебинтованные руки казались кирпичными…
Рядом на стуле сидел, сгорбившись, какой-то человек. Мэг улыбнулась. Конечно, она знала, кто это!
— Все-таки решил меня спасти? — прошелестела она едва слышно.
Волков тут же встрепенулся, кинулся к ней. В его глазах светилось огромное облегчение.
— Очнулась?! Слава богу! Господи, дурочка, зачем ты это сделала?! Ты же могла убить себя!
На губах Мэг появилась тихая улыбка.
— Ты не можешь удержать меня, Максим. Над этим ты не всевластен. Верни мне Игоря. Даю тебе ровно неделю. Если через это время он не окажется здесь — целым и невредимым, ты меня похоронишь.
Лицо Волкова окаменело.
— Ты думаешь, я дам тебе умереть?
— А ты думаешь, я не смогу покончить с собой? Может, ты и властен над моей жизнью, Максим, но моя смерть принадлежит только мне и больше никому.
Несмотря на страшную усталость, в сердце Мэг пульсировало какое-то безумное торжество. Они поменялись с Волковым ролями: отныне он выступал просителем, а она — повелительницей.
— Ты хочешь, чтобы я вытащил Матвеева из СИЗО? — наконец проговорил Волков. Голос его был растерянным. — Но это не так просто…
— Через неделю, — приговорила Мэг. — У тебя есть способы. Уговори следователей, судей, прокурора… Ты же умеешь это делать, не так ли?
* * *
Игорь страшно похудел, зарос многодневной щетиной… На его правой скуле темнел кровоподтек. Мэг попыталась подняться ему навстречу, но так и не смогла: ее колотила крупная дрожь, холод сковывал каждое движение.
— Ты? — только и смогла прошептать.
Игорь уронил белый халат с плеча. Кинулся к ней.
— Боже… Что с тобой?! Что случилось?
Мэг попыталась спрятать свои перебинтованные руки под одеяло.
— Так, ничего…
— Как же?! Что ты с собой сделала?!
Ее дыхание было тяжелым и неровным.
— Теперь это уже не имеет значения… Главное, я нашла способ освободить тебя.
— Но…
Мэг не дала ему договорить. Невероятным усилием воли она все же заставила себя чуть-чуть приподняться.
— Слушай, я должна попросить тебя кое о чем!
Игорь испуганно смотрел в ее расширенные бездонные зрачки.
— Все, что хочешь! Только… не вздумай умирать! Пожалуйста…
Мэг слабо улыбнулась.
— Ни о чем не беспокойся. Вот тут, у меня под подушкой, есть записка. Возьми ее. Обещай прочитать ее, когда выйдешь из больницы, и сделать все так, как в ней сказано! Обещаешь?
— Обещаю…
— И еще… Оставь мне свой сотовый. Ты должен звонить мне каждые три часа и говорить, что у тебя все в порядке. Мне надо быть уверенной, что когда ты выйдешь отсюда, тебя вновь не арестуют.
— Хорошо.
Игорь вынул из кармана телефон и положил его рядом с ее изголовьем. Мэг благодарно потерлась щекой о его руку.
— Теперь иди. У тебя мало времени.
— Но… Я не могу бросить тебя здесь!
— Иди!
…Из окна Мэг был виден кусочек двора и подъездная дорога, заставленная автомобилями. Никем не сопровождаемый, Игорь вышел за ворота и, остановившись рядом со своим «Мерседесом», достал записку.
Мэг было плохо видно, но она вполне могла представить себе, как просветлело лицо Игоря, как он вскинул ищущий взгляд на больничные окна… Этого ей было вполне достаточно. И поэтому она улыбалась.
* * *
Волков пришел уже под вечер. Мэг поворотила к нему усталый взгляд.
— Привет.
Он долго ничего не мог ответить и просто стоял на пороге и смотрел на нее.
— Тебе сказали, что у меня сепсис? — тихо спросила его Мэг. — Не переживай, такое иногда случается…
— Как ты могла так поступить? — наконец прошептал Волков. — Мне сказали, что это опасно, и если сил организма не хватит…
— Фи, Максим Евгеньевич! — попыталась рассмеяться Мэг. — Разве больным можно говорить такие вещи? Вы можете меня переволновать!
Подойдя, Волков поцеловал ее в лоб холодными губами.
— Я сделаю все, чтобы тебя вылечили, слышишь? Все, что только возможно!
— Бог в помощь.
* * *
Было поздно, электричество давно выключили, и палата освещалась лишь неверным светом фонарей за окошком. На улице похолодало, тени от голых веток метались по стене, и лишь одна тень — вытянутая и страшная — была неподвижна, как камень. Волков сидел у изголовья Мэг всю ночь.
— Мэг, я знаю, ты простишь меня… Я никогда не подозревал, что ты сможешь сотворить с собой такое! Ты думала, что я причиняю тебе зло, ты ненавидела меня, но ведь я все делал только ради твоего освобождения! Твоя работа, твой муж сковывали тебя, не давали тебе распуститься… Я надеялся, что ты сама как-нибудь все поймешь… А ты не понимала… Помнишь, я отвез тебя в «Ягуар»? Ты еще разозлилась на меня за то, что я совершенно не принимал в расчет твое мнение… Но как раз перед этим ты ездила к своему Виктору в какое-то кафе… Ты бы знала, как я ревновал! Как мне хотелось вырвать тебя у этого недоумка, показать тебе, что на нем свет клином не сошелся… А потом я пригласил тебя к себе… Мне так хотелось знать, что ты думаешь, чем ты живешь, что для тебя важно… И оказалось, что ты совсем еще не готова воспринимать меня. Ты полагала, что любишь своего мужа, хотя он и мизинца твоего не стоил.
Знаешь, сначала я думал, что ты просто одна из агентов Структуры, такая же, как все… Поэтому я начал готовиться к твоему уничтожению. Для начала попросил одну свою знакомую по имени Юлечка, чтобы она поприставала к твоему Вите и довела вас до развода. Но потом ты пришла ко мне, и я понял, что встретил именно ту, кого искал всю свою жизнь. Мне казалось, что ты сама должна будешь бросить мужа после того, как он сбежал от тебя к первой попавшейся девке… Но ты хотела быть верной и преданной. Что я мог сделать?
Я не мог объяснить тебе все начистоту, ведь ты бы сочла меня сумасшедшим… Но на
