этих самых неразрешимых проблемах, в которых я сейчас по уши запуталась».
Уложив Соню, она отправилась ванную. Ничто, как вода, не смывает усталость и беспокойство. Телефон лежал рядом, на стиральной машине.
Кристина стояла под душем и потихонечку пела песни. Ивар сейчас где-то на работе. Что-то делает… Думает ли о ней? Нет?
Она жмурилась под струями воды и вдыхала лесной запах шампуня. Теплые капли стекали по спине, по плечам… Кристина оглядывала свое тело молодое и крепкое. Где же носит этого Ивара? Почему он не звонит? Разве он не чувствует, как он ей нужен?
Она писала его имя на запотевшем зеркале и долго вглядываюсь в неровные буквы. Там, за ними, светились ее глаза.
— Все, не могу больше ждать! — произнесла она, пробежав на цыпочках в свою комнату.
Кинув мокрое полотенце на спинку стула, Кристина включила компьютер. Листочек с координатами Ивара лежал перед ней. Несколько букв — его электронный адрес. Ей столько надо сказать ему, а его нет… Мысли скакали в разные стороны.
Она открыла почту и принялась писать письмо.
«Ну почему ты не звонишь? Жду тебя, жду…
Мир почему-то сразу умер без тебя.
И еще я отчаянно трушу, что вся наша история может плохо кончиться. Я знаю, все в порядке… Ты не звонишь, потому что у тебя работа. Просто я пока еще не привыкла к тому, что можно верить кому-то, кроме себя, и поэтому беспокоюсь. Зря, да ведь?
Пока писала, окончательно разволновалась. Теперь сижу и не знаю, сожалеть мне об этом или нет? Все, я окончательно запуталась. Пока.
Кристина».
Набрав адрес, она отправила письмо и еще долго смотрела на коротенькую надпись «Ваше сообщение успешно отправлено».
— Да, Мальчик-с-пальчик вырос и стал Жопой-с-ручкой, прокомментировал Боголюб известие о предателе-Вайпенгольде.
— Мы могли бы и раньше догадаться, что у нас завелся шпион, — добавила Леденцова. — Все наши последние провалы были связаны только с утечкой информации. Причем с самого верха. Этим не мог заниматься кто-то из исполнителей.
— Ладно, — сказал Ивар, — будем считать вопрос закрытым. Просто впредь станем осторожнее.
— Ты предлагаешь, все спустить ему с рук?! — изумленно переспросил Никитин.
— Мы не можем позволить себе тратить время на разборки. У нас осталось три дня.
— Но надо же, по крайней мере, сказать Пименову!
— Я уже был у него и приводил ему кучу доводов насчет Вайпенгольда. И к чему это привело? Ни к чему. Сашка — ставленник Стольникова и Караваева. Раз они сказали, что он должен работать на выборах, значит, он будет работать. А нам впредь наука — не болтать.
… Весь вечер Ивар провел на телевидении, просматривая новостные сюжеты, сделанные Никитиным: бомжи и уголовники высказывались, что они за Хоботова, а за Стольникова собирались голосовать красивые и благополучные люди.
Потом они поехали в штаб, где Боголюб сообщил им веселенькую новость: Синий все равно запустил в печать материалы о Караваеве. Кто-то из хоботовских спонсоров нашел ему новую типографию.
— Черт с ним! — устало отмахнулся Ивар. — Мы с Никитиным уже провели надлежащую работу и предупредили население, что нашего Караваева собираются безбожно опорочить. Так что сенсация Синего будет выглядит полной липой. Да, Боги, твои бойцы уже начали операцию с настенными надписями?
— Пашут во всю! — отозвался Боголюб. — Завтра на город будет любо-дорого посмотреть: все в «Мести за Хобота».
— Хорошо, — кивнул Ивар.
Войдя в кабинет, он сел в кресло, пытаясь собраться с мыслями. Надо было встряхнуться… Кофе, что ли, выпить?
— Эй, мы пойдем по домам, ладно? — крикнул из общей комнаты Никитин. Ты остаешься?
— Да.
— Ну, пока.
Они погасили свет, и Ивар остался один. Уже давно стемнело, у него на столе горела лампа, светился монитор…
По дороге в штаб Ивар позвонил к себе на квартиру. Как он и ожидал, Люба и не подумала уезжать. Впрочем, это уже было неважно. Он не стал разговаривать и просто положил трубку.
… Вверху экрана пробежала строчка, сообщающая, что ему пришло электронное письмо.
Это была Кристина. Судя по времени отправки, письмо пришло только что.
Кристина почти сразу получила ответ от Ивара. Сердце вздрогнуло, на глаза вдруг ни с того, ни с сего набежали слезы. «Солнце мое!»
Там было только одно слово: «Приезжай!» И адрес.
Кристина помчалась собираться. В голове плясала хохочущая фраза: «Все бабы дуры, а я одна из них! Какой ужас!»
Одевшись, она выскочила в тамбур и позвонила в дверь к бабе Лизе. Слава богу, та еще не спала.
— Баб Лиз, вы не приглядите за Соней? — проговорила она умоляюще. Мне надо отлучиться на минуточку.
Старушка внимательно посмотрела на соседку поверх очков.
— Вот это любовь! Не дай бог мне такую! — вымолвила она наконец.
Кристина покраснела.
— Да вовсе и не любовь…
— Ага! Поври-ка мне еще! Я уже давно за тобой наблюдаю.
Кристина стрельнула взглядом на часы.
— Баб Лиз, ну пожалуйста! А? Посидите?
— Посижу, посижу, — проворчала соседка.
— Ой, спасибо! — воскликнула Кристина и тут же побежала вниз по лестнице.
— Куда без теплых штанов поскакала? — крикнула ей вслед баба Лиза. Отморозишь себе все будущее!
Ивар встретил ее неподалеку от своего штаба и какими-то тайными тропами провел к открытому окошку, выходящему на задний двор. Легко подтянувшись на подоконнике, он подал руку Кристине.
— Залезай! Только тихо — нельзя, чтобы охранники узнали о тебе.
Кристине хотелось одновременно и хохотать, и плакать, и летать от счастья.
— Ты совершенно чокнутый! — прошептала она, когда он помог ей спрыгнуть на пол. — Если кто-нибудь узнает, что я тут была, тебе голову оторвут!
— Я так и так ее давно потерял, — улыбнулся Ивар. — Бежим ко мне!
