больничном!
— Мы были вместе на той квартире. Она выполняла роль подсадной утки: ей поручили выведать, не остались ли у меня еще какие-либо видеоматериалы насчет этилированного бензина…
— Маришка не могла этого сделать! — горячо воскликнул Синий.
Кристина подняла на него тяжелый взгляд.
— Еще как могла. Она предатель! Ты вспомни, откуда она вообще взялась: ее направили к тебе на зачет, но так получилось, что его принимала я, а не ты. Ей надо было попасть к тебе в штаб, чтобы потом доносить Пименову… Кристина смешалась, внезапно поразившись отсутствию всякой логики в своем рассказе. — Синий! — позвала она почти жалобно. — Скажи, Христа ради, твой человек из стольниковского штаба — это сам Боря и есть?
Синий вытаращил на нее глаза.
— Ты чего говоришь-то?! Как может начальник штаба быть шпионом?! Он же самый главный там!
— Я не знаю! — почти выкрикнула Кристина. — Но мне Эдик сказал…
Перескакивая с одного на другое, она поведала ему о своих злоключениях.
— Наверное дело было так, — под конец сделала она вывод. — Боря с самого начала договорился с Хоботовым обо всем, но он знал, что ты его ненавидишь и ни при каких условиях не будешь с ним работать… А тобой пожертвовать они не могли — ты слишком классный специалист. Поэтому они решили не рассказывать тебе ничего и просто ждали итогов первого тура. Они думали, что Стольников вылетит еще две недели назад, но так получилось, что Алтаев провел его во второй тур. И они поняли, что так или иначе, тебе все станет известно. А ты у нас — известный чистоплюй, ты мог бы и взбрыкнуть, выступить в прессе… Им нужно было что-то, что помогло бы держать тебя в рамках. И тогда они придумали подослать к тебе Щеглицкую.
— Этого не может быть… — потрясенно прошептал Синий. — Она привела тебя к Пименову на корабль, она соблазняла Стольникова, когда вы ездили в Удоев…
— Боре с самого начала было наплевать на репутацию Стольникова! А на корабле меня вообще провели как дурочку: Пименов специально подстроил все так, чтобы я подслушала их разговор с Караваевым. Этим он убил двух зайцев: дал мне материалы против Стольникова и внедрил к нам Щеглицкую.
Синий схватился за голову.
— Но почему Пименов открыто не выступил против Стольникова?
— Не знаю… — отозвалась Кристина. — Синий, что нам делать?!
Постепенно все сказанное начало доходить до его сознания.
— Так значит, мы практически на сто процентов выигрываем эти выборы… — медленно произнес он. — Алтаев сидит в КПЗ… Его мы устранили…
Кристине показалось, что она ослышалась.
— Как в КПЗ?! — Губы ее задрожали. — Почему?!
Синий криво улыбнулся.
— Я подумал, что это он виновен в твоем исчезновении, ну и заявил, куда следует.
— Да нет же! — возмущенно выкрикнула Кристина. — Он меня… Ты ничего не понимаешь!
— Да ладно тебе! Ему же пока не предъявили никакого обвинения. Через двое суток перед ним извинятся и его выпустят.
Сорвавшись с места, Кристина кинулась в прихожую и принялась обуваться.
— Ты куда? — воскликнул Синий, пытаясь остановить ее.
— Туда! Ивар ни в чем не виноват!
Синий схватил ее в охапку.
— Да послушай ты, глупая! Тебе нельзя афишировать свое возвращение! Надо подождать до конца выборов!
Кристина зло взглянула на него.
— Да? Это ведь очень удобно обвинить Ивара в моем похищении: в этом случае все будут ненавидеть его, а заодно и Стольникова. И ты выигрываешь свои выборы! Вместе с Пименовым и Хоботовым.
— Да послушай меня! — яростно закричал Синий. — Понимаешь, ты нужна им мертвой: Стольникову из мести, Пименову — для того, чтобы ты молчала, а Хоботову — ради победы! Они все сделают, чтобы…
Кристина рванулась.
— Отпусти меня! Мне надо к Ивару!
Внезапно Синий ослабил хватку. Страшная мысль поразила его в самое сердце.
— Так ты что?.. Ты и Алтаев… Тебе он важнее, чем наше дело? И даже чем я?!!
Кристина ничего не ответила. Она тяжело дышала, кровь прилила к ее щекам.
— Извини, — только и смогла произнести она и, повернув замок, выбежала на лестничную площадку.
Кристина знала, что надо делать. Через полчаса она уже сидела в рабочем кабинете директора телеканала «Волна».
Вогулина встретила ее весьма приветливо.
— Ну что, блудный ребенок, вернулась? А мы то уж не знали, что и думать, когда ты исчезла.
Видно было, что пожилая директриса и вправду весьма переживала за Кристину.
— Человек, которого обвинили в причастности к моему похищению, ни в чем не виноват! — задыхаясь от волнения, произнесла Кристина. — Мне надо сказать об этом!
— Так почему ты не пойдешь в милицию? — крайне удивилась Вогулина.
Но Кристина лишь покачала головой.
— Я не могу! Они могут снова схватить меня… У них везде свои люди…
— Погоди, погоди! — замахала на нее руками Вогулина. — Кто «они»? Кому вообще потребовалось тебя похищать?
И тут Кристина разревелась. Ей было так страшно и обидно, что все на нее ополчились, что кто-то хочет убить ее, что ее Ивара засадили в тюрьму…
— Значит так… — сказала Вогулина, выслушав историю Кристины. — Я тебя выпущу в эфир, и ты заявишь во всеуслышание, что ты просто уехала навестить родителей, и что никто тебя и не думал похищать. Я полагаю, после этого заявления Алтаева сразу же выпустят.
— А вы не думаете, что Стольников будет недоволен, что я вновь появилась на «Волне»? — всхлипнув, спросила Кристина.
— Не думаю, — покачала седовласой головой директриса. — Он наоборот до смерти будет рад, что с его людей снимут все подозрения.
— Значит, рассказывать о Пименове и его делишках нельзя?
— Конечно, нельзя. У тебя же нет никаких доказательств. А мне судебных разбирательств за распространение ложной информации не надо. И вообще наезжать на таких людей как Пименов, не имея ничего за спиной, чрезвычайно глупо. Как думаешь?
Кристина кивнула.
— Да, конечно, вы абсолютно правы…
На дворе стояла суббота — последний день перед выборами, когда агитация уже запрещена. В это благословенное время выборщикам полагается доделывать все дела, рвать
