верхушками деревьев интернатского парка. — Так далеко…
— Расстояние не имеет значения.
— Правда? А что имеет?
— Насколько партнеры по прогулкам друг другу доверяют.
А они партнеры?
Агата никогда раньше не замечала, что полная луна дает столько света, заглушая и фонари и редко освещенные окна. Казалось, этот свет ощутим, как лучи солнца — только он не нагревает, а охлаждает кожу. Глаза Келдыша точно серебром залиты.
— Вы верите, что я не дам вам упасть?
— Да, конечно. А… вы?
Крошечная пауза.
— Теперь — да. Давайте руку и идем. Нас уже ждут.
Рефлекторное ожидание падения, замершее дыхание; внезапный ветер в лицо, разметавший волосы; твердая рука, сжимающая ее ладонь («я — держу»). А над всем этим — круглая, яркая, насмешливая луна.
Борис с Анжеликой ожидали их на крыше театра. Келдыш коротко рассказал друзьям про посещение СКМ. Анжелика переспросила негромко:
— Осипенко?
— Вы ее знаете?
Анжелика поежилась, вздернув тонкие плечи.
— Она со мной тоже… работала.
Борис, мечтательно глядя на луну, сообщил:
— Есть у меня список людей, которых бы мне хотелось покусать. Осипенко там в первых пунктах.
Келдыш смотрел то на него, то на Анжелику.
— То есть?
— Она профессионал, — сказала Анжелика.
И что тут ужасного, это же похвала? Агата заметила, как у Келдыша дернулся рот, когда Анжелика добавила:
— Вы тоже таким… были.
— Это комплимент или наоборот? — сухо поинтересовался Келдыш.
— Это простая констатация фактов, — ответила Анжелика. Они обменялись долгими взглядами, и Игорь отвернулся. Что-то и эти двое не ладят…
Суетятся ни из-за чего. Никто же не собирается ее никуда забирать и запирать… пообследуют пару месяцев — и отпустят. Может, еще и научат, как справляться с ее бестолковой магией. Хотя, конечно, замечательно, что Игорь за нее волнуется!
Агата пошла по парапету, для верности расставив руки. Заглянула вниз. Она все еще ощущала себя легкой, точно перышко, чуть подуй ветерок — взовьется-взлетит вверх по лунному свету.
— А может, погуляем по крышам все вместе?
— Нет! — сказал Келдыш — так резко, что она даже растерялась.
Борис, усмехнувшись, тоже качнул головой.
— Пожалуй, не стоит.
Раньше так сам предлагал, а теперь… Агата пожала плечами, отвернулась. Ну и подумаешь!
— Я постараюсь все разузнать, — услышала она голос Бориса.
— Ты понимаешь, что наши действия незаконны?
— Ох, ну как же ты меня удивил!
Легкое прикосновение к плечу. Холодное прикосновение.
— Не обижайся, — тихо сказала Анжелика. — Просто прогулки по крышам — это…
— Это что? — спросила Агата.
Слабая, еле заметная, точно мерцающая улыбка.
— Это больше чем секс.
Ох! Коготь Анжелики скользнул по ее щеке.
— Пока, девочка.
— Пока, Агата!
— Пока…
Вампиры одновременно оттолкнулись от парапета. Миг, взмах и трепет прозрачных крыльев — и мерцающая дымка растаяла в воздухе.
— Идемте, — сказал Келдыш нетерпеливо, протягивая Агате руку. — Мы припозднились. Завтра… то есть, сегодня у вас еще и экзамен, ваша бабушка права, вам надо хоть немного поспать.
Наверное, во всем виноваты Анжеликины слова: Агата увернулась от его руки и просто шагнула с крыши театра. Полетела.
Но вниз.
Она еще не успела ни понять, ни испугаться, как земля оказалась рядом — прямо перед ее лицом, а потом ее резко дернули вверх, да так, что все кости затрещали. Асфальт тяжело и больно ударил по пяткам, удар пронесся по позвоночнику, отдался в затылке. Келдыш встряхнул ее — сильно, больно. Прошипел:
— Что ж ты делаешь, а?! Жить надоело? Что…
Оттолкнул ее и пошел, прихрамывая, к дороге. Наверное, повредил ногу, когда приземлялся, взяв на себя вес обоих. Агата, точно собачка на поводке, поплелась следом. Как-то ниоткуда появилось такси — может, ходит специальное для уставших полуночников-магов? — злой Игорь нырнул на переднее сиденье, хлопнул дверью. Агата осторожно залезла на заднее и нахохлилась, глядя в окно. Она даже не испугалась. Не успела. Непонятно — что, гулять по крышам можно только парами? А если она пойдет одна, то непременно, как сейчас, упадет? Открыла рот, поглядела в напряженный затылок Келдыша и решила повременить — пусть Игорь успокоится.
Пошла было к воротам интерната, но Келдыш ухватил ее за рукав.
— Вы что, собираетесь вот так запросто подойти и сказать охраннику: 'Пустите меня, пожалуйста, я вернулась с прогулки по крышам'?
Повел ее в обход ограды. Остановился, оглядел совершенно пустую улочку и взялся обеими руками за прутья. Агате представилось, что он сейчас, как какой-нибудь супермен, разогнет их… Что-то щелкнуло, и в руке у Игоря оказался металлический стержень.
— А как?..
— Один прут вставной, фальшивый. И не смотрите на меня с таким восторгом, я не выпиливал его темной дождливой ночью! Этот секретный вход передается у интернатовцев из поколения в поколение. Секрет Полишинеля. Знаете, что это такое?
— Секрет, который всем известен, — да, кажется, пройдет. — А вы откуда про него знаете?
— Вперед, хватит болтать!
Агата протиснулась, прикидывая, сможет ли здесь пролезть толстенькая Люси, сделали бы уж тогда сразу пошире, что ли… Щелчок: Игорь вставил прут обратно. Агата для пробы подергала его, потолкала, сверху, снизу — бесполезно. Может, Келдыш при открытии секретного входа читал про себя какое-то заклинание? Он смотрел на нее с той стороны ограды.
— Идите спать.
— Спокойной ночи, — машинально сказала Агата. Игорь хмыкнул, и они одновременно посмотрели на светлеющее небо.
— Мы еще поговорим! — пообещал Игорь с угрозой.
— О чем?
— О том, с какой стати вы вдруг сиганули от меня с крыши! А что до этого… — он похлопал ладонью по решетке. — Я тоже когда-то учился в этом интернате. Тогда, конечно, директором был еще не Божевич…
— Вы-ы?! Учились здесь?
— Я-а-а, — передразнил он. — Был кем-то вроде вашего Димитрова…
