не поднимается у меня рука отправлять на тот свет здоровое красивое животное! Она-то ведь ни в чем не виновата!
– Господь с тобой, дочка! – женщина просияла на глазах. – Я ведь не зверь! Давай подпишу, что там надо!
Облегченно перевела дух и я. Схватив первый попавшийся чистый лист бумаги, я быстро написала заявление о передаче собаки в другие руки на мое усмотрение. Женщина тем временем достала из сумки родословную и положила ее передо мной. Потом, старательно выводя буквы, полностью написала свою фамилию и число.
– Спасибо тебе, доченька! Не дала взять греха на душу! – с чувством произнесла она и поднялась со стула. Я пошла проводить ее до выхода и забрать собаку. Мирта – так было указано в документах – лежала в холле. Ее взгляд не отрывался от старшей хозяйки, и столько в нем было тоски, что я не выдержала и отвернулась. Женщина немного постояла около и тихо вышла. Я не видела ее лица, но собака на моих глазах сжалась, как от удара, и уронила голову на передние лапы. Потух взгляд, и, может, я и ошибалась, но тогда я была в полной уверенности, что еще чуть-чуть – и собака заплачет. На ее выразительной морде застыл вопрос: «За что?» Ответить ей было нечего, да я и не смогла бы. Но помочь найти Мирте другого, более достойного хозяина, нет – друга, я уже твердо пообещала себе. Потому что невозможно было остаться равнодушной, глядя на эту печальную картину!
Да и то сказать, надо было поторапливаться. Скоро приедет главный, и мне совсем не хотелось вступать с ним в дополнительную полемику по поводу сданной овчарки. А если его возвращение совпадет с приездом машины из горветотдела, то я не поручилась бы за дальнейшую судьбу собаки, ибо равнодушие встречается и в наших ветеринарных рядах. Но я уже знала, чей телефонный номер будет первым, который я наберу: Аллы! Конечно, Аллы! Только бы она была дома! Наверное, это судьба, потому что в трубке раздался знакомый голос, хотя время было явно неурочное.
– Ну, тебе повезло – я уже почти ушла! – начала она, но я перебила.
– Не мне повезло, а собаке! – я торопливо и без предисловий рассказала ей суть. Минуту трубка молчала.
– Вот, ручку нашла: диктуй адрес! Через час буду! Жди!
Час тянулся, как целая вечность. Я с тоской смотрела на улицу и гадала, кто же приедет первым? Алла? Главный? Или машина из главной конторы? Наконец я смогла перевести дух – к входу в лечебницу выруливало такси – это могла быть только Алла, и я пошла ее встречать. В холле все так же безучастно лежала Мирта. Похоже, за прошедший час она даже не поменяла позы.
– Ну, вот и я. Не опоздала? – еще в дверях заговорила Алла и замолчала, увидев неподвижно лежащую овчарку. Я тоже молчала. А что было говорить? Мы знакомы так давно, что слов не надо, особенно в такой ситуации. Она сама «старый» собачник. Мало того – Алла профессиональный кинолог и инструктор по дрессировке.
– Ну, мы поехали обратно. Таксист долго ждать не согласился! – только и сказала она.
– У меня на Мирту нет намордника, – предупредила я.
– А где наша не пропадала? Я очень сомневаюсь, что она в таком состоянии может кого-то искусать. Ну будет еще один шрам, в крайнем случае. Подумаешь, велика проблема! – она улыбнулась, взяла в руки поводок и ласково, но твердо произнесла: «Пошли, голубушка! Рядом!» Овчарка тоскливо и непонимающе взглянула, но, подчинившись знакомой команде, нехотя поднялась. Шла она очень медленно, почти ползла, как будто какая-то неимоверная тяжесть незримо впечатывала ее в землю. Все так же безразлично и покорно она залезла в машину… Алла, садясь в такси, коротко кивнула: «Вечером позвоню!», и машина быстро исчезла за поворотом.
День шел своим чередом. Вернулся главный и занялся какими-то административными делами; пришла машина из горветотдела – с ней занялась я, потом было еще несколько посетителей…
Вечером, уже из дома, я не выдержала и позвонила Алле первой. Доехали они благополучно и без приключений, но Мирта продолжала пребывать в коматозном состоянии, отказалась пить и есть, и новое место ее совершенно не интересовало. Собственно, ни я, ни Алла ничего другого и не ожидали. Вопрос был в том, как долго это состояние будет продолжаться и с какими последствиями? Ответа не знал никто, но наш опыт говорил, что все еще впереди и сюрпризы еще будут! Ох уж этот наш опыт! Он, как всегда, был прав. День проходил за днем, а изменений в лучшую сторону практически не было. Наши телефонные разговоры становились все тревожнее, и мы уже решили: ждем неделю, и если собака не начнет есть сама, то будем кормить через вену с помощью капельницы (вот бы поставить памятник тому, кто ее изобрел). Где-то на грани окончания заданного нами срока Алла не выдержала и сказала:
– Все! Я решила взять Мирту из питомника к себе домой!
– А как же твой керри-блю? У него инфаркта от ревности не будет?
– А что ты предлагаешь? Вот – и у тебя ничего конструктивного на уме нет. А собака уже почти неделю как тень существует! Каково на это смотреть? – бушевала трубка.
– Знаешь, а может быть, это и выход! – подумав немного, сказала я. – Может, домашняя обстановка и выведет ее из стресса! – на этом разговор закончился.
На другой день исполнялась ровно неделя, как Мирта… Я с нетерпением ждала вечернего обязательного звонка Аллы. А дома уже стояло несколько флаконов с глюкозой, ампулы с витаминами и аскорбинкой и капельница. Как назло в тот вечер телефон трезвонил не переставая. Обычно я люблю поболтать, но не в тот вечер. Как могла, я укорачивала все разговоры до тезисной формы и наконец при очередном звонке услышала Аллу. Ее голос был весел и, не дожидаясь официального доклада, я спросила:
– И что же наша красавица сегодня поела?
– А ты откуда знаешь?
– Да ты бы слышала победные фанфары в твоем голосе! Тут уж догадаться нетрудно.
– Она совсем немножко съела сырого мяса, сейчас еще что-нибудь ей предложу…
– Голубушка, а ты случаем не забыла, что собака целую неделю ничего в рот не брала? Ей нельзя сейчас много есть. Смотри, бога ради, не перекорми, ведь начнутся другие проблемы, и гораздо более серьезные! – я перебила, не дослушав. И, что называется, вовремя! Я хорошо понимала свою подружку. После недельной нервотрепки кто угодно на радостях мог бы скормить собаке хоть целого быка! А ведь это целая наука – постепенный выход из голода. Я и не сомневалась, что Алла об этом прекрасно знает, и боялась лишь одного: как бы на радостях все эти полезные знания не вылетели у нее из головы.
С этого счастливого дня, вернее вечера, от Аллы стали поступать только радостные известия. Дольше всех восстанавливалась психика. Только через год собака заулыбалась! Но характер у Мирты все-таки здорово изменился. Злобность и недоверчивость стали ее спутниками до конца жизни. Алле удалось стать для Мирты любимой хозяйкой. Мне запомнилось одно мое посещение спустя какое-то время после описанных событий. Уж и не помню точно, год прошел или два. Еще за входной дверью я услышала злобное негромкое ворчанье, затем голос Аллы: «Тихо, Миртуля! Все хорошо!», и дверь распахнулась. На пороге в очень недвусмысленной позе замерла все та же красавица, какой я ее увидела в первый раз. Но не совсем такой! В дверях стояла настоящая Хозяйка Дома, уверенная в себе и в том, что дом принадлежит безраздельно ей. Я искренне порадовалась и за Аллу, и за Мирту, потому что очень хорошо знаю, как трудно далась им обеим эта уверенность. Мы с Аллой
