пчелы уютно жужжали, спеша на луг за медовой добычей.
Захлебываясь от радостного волнения, Купава влетела в маленькую избушку, приютившуюся на берегу лесной речки:
— Ласушка, милая, Ярок ходить начал! Сегодня утром без моей помощи прошелся по горнице! Спасибо тебе, поклон до земли, всю жизнь молиться за тебя буду!
— Не шуми, Купавка… Сама ты брата на ноги поставила, сама и дальше лечить будешь. Дар твой с каждым днем сильней и сильней становится. Воды и травы тебе подчинились, так при чем же здесь я… — усмехнулась лесная ведунья.
— Но если бы не ты, откуда бы мне открылись эти знания? Потому и поклон тебе за добро твое, Ласушка, — не унималась разгоряченная от бега девушка. — А это от моей матушки гостинцы тебе. Не откажись принять их.
— За гостинцы спасибо, — кивнула головой Ласа. — Положи их на стол и сядь возле меня, отдышись.
Купава согласно присела возле ведуньи, хотя от радости ей хотелось летать и петь, словно птице в поднебесье.
— Смотрю — возраст твой подходит. Скоро родители жениха подыскивать начнут, — окинула любимицу пристальным взглядом ворожея.
Слегка зарумянившись, девушка смущенно отмахнулась:
— Я про эти глупости даже думать не хочу! С женихом только забот прибавится, а мне еще Яроку помочь надо. Чтобы отец с матушкой не грустили, глядя на него.
— Если малец на ноги встал и пошел, значит, дальше сам выдюжит. Такое уже с Ярославом было, сыном князя Владимира.
— Ты про новгородского князя говоришь? Неужто и он так же хворал? — встрепенулась Купава.
— Пластом лежал лет до десяти, оттого и хромота осталась. А твой брат уже сейчас здоровье возвращать начал. Похоже, отмолили отцы грех тяжкий за смерть князя Ярополка, — задумчиво покачала головой ведунья. — Но про то особый разговор когда-нибудь будет. А сейчас тебе пора пришла о себе помыслить. Не приметила уже кого, кто полюбиться может?
— Я скучаю без Глеба, князя муромского… Он ведь может стать моим суженым? — с робкой надеждой спросила девушка.
— Нет. Про князя Глеба тебе лучше забыть, чтобы в будущем не кричать от боли и горя.
— Но Глебушка никогда не обидит меня! Он добрый и честный! Самый лучший в мире!
— О доброте его не спорю. Но чувствую, что суждены тебе горькие слезы из-за муромского князя. А потому выбрось его из своего сердца.
Купава взглянула на ведунью так, словно та предложила ей что-то невозможное.
— Как можно забыть того, о ком уже полгода плачет душа? Я не хочу изгонять друга милого из своего сердца! Да разве можно приказать себе не любить!
— Забыть друга тяжело, еще больнее терять его. А вот любви ты еще не знаешь, моя девочка. А ведь она уже приблизилась к тебе. И повстречавшись с ней, ты сама не заметишь, как легко забудешь муромского князя.
— Неужто ты обо мне ворожила? — с изумлением спросила девушка.
— Ворожить не нужно. Дороги твои я перед собой вижу. И где судьбу встретить можешь — ведаю. Если хочешь — подскажу.
— Зачем?.. Никому не дано изменить судьбу. Как Бог начертал, так и будет…
— Ты опять? — нахмурилась Ласа. — Я просила не упоминать здесь о христианском Боге. В моем лесу можно почитать лишь истинных Богов.
— Прости… И все же я не хочу забывать Глеба. Хоть и не суждено мне быть с ним…
— Что ж, твое право. А судьба изменчива. Когда стоишь на перепутье, то лишь тебе решать — какой дорогой идти к счастью. Можно необдуманно выбрать короткую тропинку и найти на ней множество ям и колдобин. Можно из осторожности выбрать длинный путь и натолкнуться на лихих людей. Хорошо, если встретится путник, который подскажет тебе верную дорогу. Вот и я хочу указать тебе путь, на котором тебя ждет твой суженый. Желаешь ли?
Купава замялась.
— Так мне говорить? — не глядя на девушку, тихо спросила Ласа.
По-детски обиженно надув губки, Купава смахнула со щеки пару непрошеных слезинок. Что ж… Ведунья никогда не ошибалась, и если она не верит в ее счастье с Глебом, то придется смириться с этим. А если судьбе угодно заставить девичье сердце открыться для новой любви, то, пожалуй, неплохо бы узнать, как избежать обид и разочарований. И, тяжело вздохнув, Купава обреченно кивнула.
— Скоро купальский праздник. В эту ночь Вода, Огонь, Земля и Воздух делятся с нами своим могуществом. Любая ведунья знает, что с появлением на воде лунной дорожки следует искупаться в речных струях, перепрыгнуть через очищающий огонь, напоить свои волосы- космы ночным воздухом и… нет, про обряд с землей тебе, пожалуй, еще знать рано. Впрочем… — лукаво улыбнулась ведунья, — пожалуй, расскажу о нем, чтобы ты не наделала глупостей. В купальскую ночь Богиня любви Лада спускается на землю и заставляет всех живых подчиниться ее силе. Чтобы обрести силу и мощь земли, женщины дарят свое тело мужчине, которого любят. Но тебе пока можно лишь принять свет звезд на поляне, где цветет сон-трава. А теперь возьми мой подарок, — ведунья подошла к темному резному сундуку и что-то достала из него. — Эту сорочку я вышила для тебя и пропитала соком любистка.
Взглянув на подношение, Купава даже охнула от удивления. Рисунок, вышитый на голубоватом полотне, был не похож на те узоры, которыми девушки в долгие зимние вечера украшают свои наряды. По вырезу сорочки, по рукавам и подолу водили хороводы золотистые звезды, а меж ними распускались темно-лиловые цветы сон-травы.
— Эти звезды давно манят к себе твоего суженого, и потому он будет искать их в купальскую ночь на берегу Днепра, а встретит тебя, Купавушка. Неспроста ты имя свое в честь бога Купалы получила.
— И каков собой мой суженый? Как мне узнать его?
— Он сам найдет тебя. А тебе следует узнать его при вашей следующей встрече. Если этого не произойдет, тебя ожидают тоска и боль. Поняла? Не ошибись. Иначе дорого заплатишь за неверный шаг.
Купаве на миг стало холодно от этих слов. Она смотрела в расширенные глаза ведуньи и понимала, что к Ласе сошло какое-то видение. Лесной ведунье частенько удавалось поймать призраки будущего, но впервые они касались Купавы.
— Вот что… дам я тебе колечко заветное. Твой милый сам снимет его у тебя с пальчика, а взамен подарит свой перстень. Береги его. Потеряешь — с трудом отыщешь. А найдешь — вернется и суженый. Все поняла?
Девушка послушно протянула руку, и ведунья надела на ее тонкий палец серебряное колечко с лиловым прозрачным камнем.
…Вечером накануне запретного праздника Купава никак не могла успокоиться. Сердце билось словно сумасшедшее, а руки замерзли, как в лютую стужу. В доме давно утихло, но девушка все еще не решалась оставить свою постель и выскользнуть из дома в сад. Ей казалось, что она затевает глупое, дурное дело и лучше будет остаться в эту ночь под родной крышей. На вечерней службе в церкви священник призвал отцов и матерей не выпускать в эту