навсегда. За пять лет, что прошли с его женитьбы на Глории Адамс, он успел стать отцом двух сорванцов, и в Долине его считали за своего, радуясь столь удачному пополнению в общине. Первое время Монти работал в «Макгуайре», но четыре года назад перешел в «Вестерн авто»[21], прельстившись более удобным, чем в магазине графиком работы и высоким заработком. А затем, окончив курсы фельдшеров, стал ещё и волонтером местной пожарной дружины. В свои двадцать восемь лет он был самым молодым за этим столом, а светлый короткий «ёжик» на голове и худощавая стройная фигура делали его ещё моложе.
– Когда она впервые зашла к нам в магазин, я-то сперва подумал, что у меня уже галлюцинации начались, – продолжил Монти, причём в его голосе слышалось такое же восторженное благоговение, которым сейчас дышала каждая чёрточка его простодушного лица. – Даже поморгал пару раз и едва инфаркт не получил, когда до меня дошло, что это и в самом деле была Роксанна, стоящая прямо передо мной. И по правде сказать, она и впрямь была чудо как хороша – хотя вела себя как любой другой обычный человек. – Тут он обвёл всех страдальческим взглядом. – А когда вечером я пришёл домой и, чуть ли не захлебываясь от волнения, все рассказал Глори, она лишь недоумённо уставилась на меня и заявила, что её старшая сестра, Сэнди, училась в одной школе с Роксанной. Эка, мол, невидаль. – Монти потряс головой: – Может, для кого и так, но не для меня, я просто поверить не мог в то, что видел её воочию и в то, какой земной и обычной она была.
Джеб раздражённо бросил ему:
– Очнись, Монти, Роксанна – такой же человек, как и ты. И то, что она – известная модель, ещё не значит, что она чем-то отличается ото всех нас.
– Не скажи, она чертовски мила, – вмешался «Богохульник» Диган, получивший своё прозвище по вполне понятным причинам.
После Хэнка и Хью Наттера, который совсем не выглядел на свои семьдесят, Диган был самым старым из их компании, разменяв шестой десяток. Он был знаменит тремя вещами: первое – был настоящим трудягой и мог справиться с любой работой, второе – не мог закончить ни единой фразы, не включив в неё хоть какого-нибудь ругательства, ну и последнее – своими футболками. Та, что красовалась на нём сегодня, была чёрной с крупной ярко-оранжевой надписью, гласившей
– И она, чёрт возьми, гораздо лучше некоторых дамочек из нашей проклятой Долины. Чёрт их дери, мне приходилось гнуть спину на некоторых из этих цац, и гореть мне в аду, если я снова соглашусь хоть палец о палец для них ударить. Но Рокси... – Его грубое обветренное лицо смягчилось, что было не так просто заметить, учитывая, что его вечно всклокоченная, словно наэлектризованная борода, густо пронизанная сединой, воинственно топорщилась во все стороны. – Скажу-ка я вам одну вещь парни – эта девочка, чёрт меня возьми, хороший человек. Когда я помогал Дону готовить стройплощадку для её дома, то на улице стоял жуткий зной. Однажды поднимаю я голову, в полной уверенности, что один одинёшенек загибаюсь на этой проклятой жаре, поджариваясь точно гренок, а там – наша Рокси. И потом она всякий раз сама выходила ко мне, всегда приветливо улыбаясь, и всякий раз приносила то большой стакан холодного чая или пепси, или просто бутылку охлаждённой воды. Славная леди. По-настоящему славная леди. – А потом со свирепым видом Диган оглядел всех и заявил: – И если я когда-либо дознаюсь,
– И меня не забудь позвать, – пробурчал Дон. – Вам бы всем стоило взглянуть, что сталось тогда с её домом. Мы ведь в первый же понедельник приступили к работам и даже успели сделать кое-что, а на следующий день вернулись и увидели, что какие-то сопливые паршивцы хорошенько там повеселились, раскурочив несколько стен и даже обвалив вниз пару кухонных полок.
Джеб нахмурился.
– Ты ведь сейчас говоришь о том, что случилось совсем недавно? А вовсе не о тех погромах, что там произошли этим летом, не так ли?
Но за Дона успел ответить Дэнни Хаскелл, помощник шерифа:
– Нет. Последний раз это случилось уже в сентябре.
Джеб пристально посмотрел на Дэнни.
– Почему же ты мне ничего не сказал?
Дэнни явно не ожидал от него обвинений и ошеломлённо произнёс:
– Эй, приятель, спокойнее! Роксанна ведь даже заявлять об этом не стала. Я тоже узнал обо всём от этих парней. – Помолчав, Дэнни спросил, причём в его голосе слышалось больше любопытства, нежели скрытого недовольства: – Скажи-ка, а с каких пор я должен перед тобой отчитываться? По моим последним данным, ты же у нас – детектив, а те незаконные проникновения с погромами это исконно моя «вотчина».
Джеб пожал плечами и бросил на Дэнни погрустневший взгляд.
– Извини. Всё никак не могу привыкнуть. Порой с трудом вспоминаю, что больше не ношу форму.
Дэнни был славным малым. Правда, уже и не безусым мальчишкой. Это Джеб вынужден был признать, побывав в сентябре на его тридцать пятом дне рождения. Однако до сих пор при общении с ним испытывал определённые трудности, так как будучи значительно старше, помнил Дэнни ещё вспыльчивым, неуклюжим подростком с глуповатой улыбкой, и вот теперь тот пацанёнок стал помощником шерифа. Он встряхнул головой. Бывали дни, когда Джеб чувствовал себя стариком.
Переведя взгляд на Дона с Диганом, он спросил:
– А с тех пор какие-нибудь проблемы были?
– Нет, – ответил Дон. – Тео тогда едва удар не хватил, и после случившегося он велел одному из своих парней ночевать на стройке в кемпере. Он не стал поднимать особого шума из-за взлома, так как по плану всё равно внутреннюю отделку дома собирались менять, но всерьёз обеспокоился из-за сохранности инструментов, оборудования, материалов и того ущерба, который малолетние вандалы могли бы нанести новому строительству. Однако после того случая больше никаких проблем не было.
– И что Мило Скотт, в самом деле, хорошо возводит фундаменты? – спросил Джеб.
Дон усмехнулся. Всем вокруг было известно, как Джеб относится к Мило.
– Ненавижу это говорить, друг, но да, так и есть.
А потом, покатав языком за щекой, добавил:
– Но и без дела он ошивался там повсюду предостаточно, правда, делал это уже после работы. Дошло до того, что Тео пришлось сказать ему, дескать, если Мило тут нечем заняться, то лучше бы он не путался под ногами, а убрался подобру-поздорову.
И тут Хью Наттер громко и отчётливо произнёс:
– И когда же вы ребята, в конце-то концов, собираетесь упрятать этого парня за решётку?
Хью был совершенно лыс, ростом примерно пять футов и пять дюймов и почти что квадратного телосложения, так как ширина его груди ни в чём не уступала росту. Он был выходцем из другой старейшей семьи Долины и всю жизнь занимался заготовкой леса. И хотя он так и не разбогател, выйдя на пенсию, имел приличный достаток. Днём Хью обычно болтался в «Голубом гусе», а в летние месяцы ещё и в находившемся через дорогу «Бургер-
