Уолкотт обобрали его племянника. Кроме них, здесь были дядя Тони, Альфред Даггет, двое его сыновей, Франклины и Берджиз, и закадычный друг Даггета Патрик Блэкберн.
На Арабеллу нахлынули горькие воспоминания. Ведь с этим самым Патриком Блэкберном Тони когда-то заключил злосчастное пари — пари, причинившее ей столько боли!
Избежать встречи не представлялось возможным. Мужчины уже заметили их и подъехали ближе с выражением неудовольствия, удивления и откровенного любопытства на лицах. Мысленно проклиная судьбу, Арабелла остановила карету.
Альфред Даггет даже не пытался казаться вежливым. Сдержанно поздоровавшись с Арабеллой, он бросил своим спутникам:
— Прошу прощения, я подожду вас дальше на дороге, — и проехал вперед.
Ричард Кингсли, такой же светловолосый и голубоглазый, как его сестра Мэри, не скрывал своего раздражения. Его утонченное бледное лицо напряглось. Он отрывисто кивнул Тони Даггету и сказал Арабелле:
— Не знал, что вы сегодня поедете в город… — Он явно хотел добавить «с ним», но сдержался.
— А я и не собиралась ехать, — небрежно отозвалась Арабелла. — Но у меня неожиданно возникли кое-какие вопросы к моему адвокату, мистеру Хэйту.
Оглядев остальных всадников, собравшихся вокруг ее двуколки, она любезно улыбнулась:
— Добрый день, джентльмены.
Мужчины приподняли шляпы с низкими тульями. Раздался тихий ропот вежливых приветствий, после чего разговор смолк.
Патрик раньше других справился с неловкостью. На его красивом лице заиграла лукавая улыбка.
— Я вижу, ты опять начал появляться в свете, Тони? Это хорошо. А я то уже волновался, как бы ты не закис в своем поместье.
— Да, — протянул Франклин Даггет. В его ярко-синих глазах, очень похожих на глаза Тони, плясали насмешливые искорки. — Что-то тебя совсем не видно с тех пор, как ты приехал из Англии. Может, ты прячешься от людей?
Тони натянуто улыбнулся. Он недолюбливал своего кузена Франклина — так же, как и его брата Берджиза. Франклину было тридцать семь, Тони — тридцать шесть, Берджизу — тридцать пять. Но несмотря на то, что все трое вместе росли и были почти ровесниками, они так и не стали друзьями. Берджиз с его щегольскими манерами чаще всего просто забавлял Тони, а язвительный и завистливый Франклин вызывал в нем откровенную неприязнь.
Неприязнь эта уходила корнями в прошлое и возникла еще в предыдущем поколении. Альфред, которого при всем желании нельзя было назвать бедным, с ранних лет затаил обиду на своего брата-близнеца. Ему казалось несправедливым, что Рамзи, который был всего на несколько минут старше, получил право первородства, а вместе с ним положение, богатство и титул наследника Суит- Эйкрза. К несчастью, Альфред передал эту обиду и своему сыну, Франклину.
Дело усугублялось тем, что рано осиротевший Тони был любимчиком бабушки и дедушки Даггетов. Альфред сгорал от ревности, чувствуя, что они обделяют своим вниманием двух других внуков — его сыновей. Неудивительно, что Франклин с детства впитал нелюбовь отца к Тони Даггету.
Берджиз же никогда не влезал в эти распри. Будучи младшим сыном Альфреда, он в отличие от Франклина не зависел от отцовской воли и, получив несколько лет назад наследство бабушки по материнской линии, безмятежно наслаждался жизнью. Слишком увлеченный модой и собственной внешностью, он был равнодушен ко всему остальному, тем более что участие в семейном споре не сулило ему никакой выгоды.
С восхищением оглядев темно-зеленый сюртук Тони Даггета, Берджиз спросил:
— Сюртучок от Уэстона? Я слышал, сейчас это самый модный портной в Лондоне.
Тони кивнул, весело усмехнувшись:
— Да, что касается моды, кузен, то глаз у тебя наметанный. Мой сюртук в самом деле от Уэстона.
Берджиз просиял, радуясь собственной проницательности:
— Я узнал его работу. Впрочем, настоящего мастера видно сразу. Куда там нашим провинциальным портняжкам!
— Болван! — бросил Франклин, презрительно покосившись на брата.
Уолкотт держался чуть поодаль от остальной компании. Будучи франтом, он не мог не принять участия в обсуждении такой темы:
— Говорят, какой-то вояка по фамилии Браммел прославился на модном фронте.
Тони пожал плечами:
— Возможно, не знаю. Я не слежу за модой.
— Не следишь за модой! — воскликнул Берджиз, пораженный таким признанием. — Мой милый, мне надо взять тебя под опеку. Мода — это все!
Оглядев пестрый наряд Берджиза — зеленый узорчатый жилет из тонкого индийского хлопка, темно-фиолетовый сюртук и палевые брюки, — Тони покачал головой и рассмеялся:
— Только не для меня, кузен.
— Ну конечно! — язвительно протянул Ричард. — Твой кузен предпочитает более рискованные увлечения. Например, убийства, совращение невинных…
— Надеюсь, — спокойно перебил его Тони, — вы не станете продолжать. — Он обворожительно улыбнулся. — Не забывайте, что среди нас дама.
Ричард побагровел от злости.
— Тебе надо было позаботиться о ней пять лет назад.
— Довольно! — вмешалась Арабелла, боясь, что этот спор закончится вызовом на дуэль. Не обращая внимания на остальных, она сердито смотрела на Кингсли. — Я вполне способна сама о себе позаботиться, дядя, и не нуждаюсь в вашей защите.
Отрывисто кивнув, она подхватила поводья и произнесла с царственной надменностью:
— До свидания, джентльмены. К сожалению, не могу сказать, что это была приятная встреча.
Она хлестнула вожжами своего гнедого жеребца, и карета рванулась вперед, оставив за собой бурое облачко пыли.
Когда они отъехали на приличное расстояние, Арабелла услышала какой-то звук и обернулась к Тони. К ее удивлению, он еле сдерживал смех.
— Не вижу здесь ничего смешного, — холодно бросила она. — Ричард вел себя недостойно.
— Не обращай внимания. Просто это так приятно, когда тебя защищает маленькая рыжеволосая фея!
— Я тебя не защищала!
— Вот как? Разве своим смелым выступлением ты не пыталась предотвратить дуэль между мной и Ричардом?
— Даже если и так, что здесь такого? — пробормотала Арабелла, вспыхнув и не отрывая взгляда от дороги.
— Белла, Ричард меня терпеть не может, — задумчиво проговорил Тони, — с тех самых пор, как я… — Он осекся: объяснять причину своей вражды с ее дядей — значит выставить и его, и себя далеко не в лучшем свете. — Короче… — поспешно сказал он, — мы просто не перевариваем друг друга, и все. Вот уже много лет он по примеру Франклина осыпает меня злобными шуточками, но, как видишь, я до сих пор не вызвал его на дуэль.
Арабелла задумалась.
— А знаешь, я только сейчас поняла: ты действительно нечасто дерешься на дуэлях, хоть подстрекательств, несомненно, было немало. Или ты дрался в Англии? — спросила она с любопытством.
Тони покачал головой и лукаво улыбнулся:
— Нет, там я тоже не дрался. Это делает меня менее привлекательным?
Взволнованная его улыбкой, Арабелла опять отвернулась к дороге.
— Конечно, нет!
— Ага, значит, ты находишь меня привлекательным?
— Тони… — укорила она.
Он засмеялся:
— Ладно, больше не буду тебя дразнить.
Если Тони смеялся , то джентльмену, которого они с Арабеллой окрестили Сапогом, было не до смеха. Мрачно прищурившись, он смотрел вслед уезжавшей карете. То, что эти двое были вместе, путало все его карты. Когда во вторник вечером Тони не дал Лейтону ограбить Арабеллу, он посчитал его вмешательство чистой случайностью. Оказывается, он ошибся.
Тони и Арабелла сидели рядом в карете, как два голубка, и это ему совсем не понравилось. Каждый в отдельности не представлял для него опасности, но вместе… Он скорчил гримасу. Пять лет назад ему пришлось пойти на немыслимые ухищрения, чтобы расстроить их помолвку. Если они до сих пор любят друг друга, их союз погубит все то, над чем он так долго и упорно работал.
Он задумчиво ехал в Натчез вместе со своими спутниками. «Зря я не убил ее тогда, ночью!» — мелькнуло у него в голове.
Машинально подняв руку, он пощупал висок. Слава Богу, от удара, который нанесла ему Арабелла стеклянным графином, остался лишь небольшой синяк. Утром, собираясь на прогулку, он аккуратно запудрил его и прикрыл волосами.
Вся компания спешилась перед гостиницей. Внешне он казался беспечным — улыбался и шутил. Совершено ясно, что Арабелла еще не нашла письма. И не стоит большого труда догадаться о причине ее визита к адвокату: она хотела проверить, не попало ли в ее документы что-нибудь постороннее. Судя по тому, что Арабелла и Тони смотрели на него без всякого подозрения, они ничего не нашли.
Сапог нахмурился. Но если так, где же тогда письмо? Он был уверен, что письмо смешалось с ее бумагами… выходит, он ошибся. И все-таки оно у Арабеллы! А иначе зачем бы Лейтону пытаться ее ограбить?
Взволнованный, он прошел вслед за остальными в прохладный гостиничный вестибюль. Они собирались переждать здесь дневную жару — посидеть, выпить мадеры и поиграть в карты, а как только стемнеет, отправиться кутить в «Натчез под горкой» (разумеется, с азартными играми и проститутками).
Однако после встречи с Арабеллой и Даггетом у него пропала охота веселиться. Ему надо было побыть наедине и обдумать следующий ход.
«Что же теперь делать — еще раз напасть на Арабеллу? Нет, это глупо. Напрасно я вообще к ней полез, болван! Если раньше она не знала про письмо, то теперь знает — и все благодаря мне. — Он поджал губы. — Разумеется, она не имеет
