уверенность в том, как он подавал себя. Даже если бы его одежда и манера держаться не выдали бы в нем джентльмена, то речь выдала бы точно. И что-то в нем казалось Роксбери неуловимо знакомым…
— Кто вы? Я вас знаю? — требовательно спросил Роксбери.
— Не думаю, что вам стоит об этом беспокоиться, — холодно ответил человек. — Наше дело касается только тех бумаг, которые вы держите в руках.
— Сколько?
Незнакомец улыбнулся, еще раз показывая ровные белоснежные зубы:
— Я бы забрал тот прекрасный кожаный мешок с золотом, который вы храните в сейфе для парней вроде меня, — и оставьте себе меморандум и мои наилучшие пожелания.
Будь он проклят! Роксбери вскипел. Разве он чего-то не знает? Это правда, он всегда держит под рукой большую сумму золотом, чтобы… Губы его тронула улыбка. Наглец прав. Это деньги для таких, как он, дерзких и отважных парней.
Роксбери промолчал, и незнакомец беспокойно пошевелился:
— Я знаю, что он у вас есть, так что не пытайтесь запудрить мне мозги тем, что вам нужно время, чтобы собрать деньги.
— Похоже, вы неплохо изучили меня.
— Как я уже говорил, человек в моем положении должен быть осторожен. Очень осторожен.
Роксбери кивнул и прошел к полке с книгами, которая скрывала его сейф. Он не делал попыток спрятать его местонахождение, будучи уверенным, что незнакомец в точности знает, где он расположен. Открыв сейф, он вытащил оттуда мешок золотых гиней, положил туда меморандум, запер сейф на ключ и вернулся к гостю. Бросив ему мешок, он сказал:
— Можете пересчитать, если хотите, чтобы убедиться, что здесь достаточно.
Человек легко поймал мешок, его тяжесть и позвякивание монет внутри сказали ему, что ночная работа себя полностью окупила.
— Этого хватит, ваша светлость. — Он встал и поклонился: — Иметь дело с вами — одно удовольствие.
Он повернулся, чтобы уйти.
— Стойте! — велел Роксбери. Человек оглянулся на него, и тот спросил: — Вы могли продать меморандум французам за гораздо большую сумму. Почему вы этого не сделали?
Красивый рот незнакомца скривился в горькой усмешке.
— Возможно, мои руки в крови, возможно, я вор и грабитель и живу как вздумается, но я не предатель родины.
Роксбери кивнул и медленно проговорил, разглядывая стоящего перед ним незнакомца:
— Вы очень умный и бесстрашный человек, мне пригодился бы… друг с такими талантами. Не хотите ли работать на меня?
Человек посмеялся и покачал головой:
— Я ни на кого не работаю, ваша светлость. Вы, может быть, заметили, меня сложно удержать в узде.
— А вы думаете, людей вроде лорда Торна легко удержать в узде? — полюбопытствовал Роксбери.
Человек помедлил с ответом, а потом решительно покачал головой.
— Мне жаль отказывать вам, ваша светлость, — сказал он с тенью сожаления в голосе, — но у лорда Торна и ему подобных есть кое-что, чего у меня никогда не будет. Я не смогу быть вам полезен.
И он ушел.
Роксбери смотрел на стеклянные двери на террасу, за которыми исчез незнакомец. Ему и в голову не пришло поднимать тревогу. Он подумал о меморандуме, который лежал у него в сейфе, и решил, что это в конце концов честная сделка. Роксбери нравилась дерзость этого человека, и, как ни странно, он желал ему добра. Он задумался и пришел к выводу, что не имеет смысла никому сообщать о том, что он получил меморандум в обмен на золото. Это будет их маленьким секретом…
Усевшись за стол, он позвонил в колокольчик. Ему нужно написать несколько посланий и доставить их адресатам. Он потянулся к перу и чернильнице.
Через несколько дней Джек и Гаррет вернулись в Шербрук-Холл и рассказали об удивительных событиях в Лондоне. Они прибыли с визитом на исходе чудесного майского дня, когда Маркус и Изабел развлекали на террасе гостей: графа и графиню Уиндем и мистера и миссис Чарлз Уэстон. Гаррет поверхностно знал лорда Уиндема и его леди и как-то встречался с Чарлзом. Дафна оказалась для него новым человеком — и тут же очаровала своим дружелюбием.
Джек уже встречался с кузенами, но, как и в случае с Маркусом, они, по сути дела, были друг для друга чужими людьми, и жен их Джек не знал. Всех представили друг другу, Джека поздравили с наследством, подали закуски — и вскоре все уже непринужденно болтали, как старые друзья.
Изабел сразу же заметила, что Джек и Гаррет выглядят более расслабленными, чем до поездки. Это ее озадачило: что такого выяснилось в Лондоне, что у них так полегчало на душе? Когда закончился обмен любезностями, она уже не могла сдержать любопытства:
— О, Джек, расскажите нам, что произошло! Что сказал Роксбери о похищенном меморандуме?
— Да, расскажите, — поддержал ее Чарлз. — Изабел и Маркус ввели нас в курс дела, и мы все задаемся вопросом: как отразится на течении войны потеря меморандума?
Джек колебался: он подумал о признании, которое незнакомец сделал Роксбери, — Уитли мертв. Ему неловко было смотреть в полные ожидания глаза женщин.
— Э-э… возможно, мне стоит переговорить об этом с джентльменами, — пробормотал он в конце концов. — Эта тема не предназначена для женских ушей.
— Уфф! — досадливо воскликнула Изабел. — Мы ведь уже все знаем, так что нечего делать вид, что это только для мужских ушей. Меня похитили, Джек! У меня столько же прав узнать, что происходит, сколько у Маркуса. — Она нетерпеливо подергала его за рукав: — Ну же, расскажите нам, что там случилось!
Маркус ухмыльнулся:
— Ты же понимаешь, что мало что можно скрыть от умной женщины. Лучше расскажи сразу, они все равно в конце концов вытащат из нас правду.
Джек сдался:
— Ну хорошо! В общем, это самая невероятная история, — взволнованно сказал Джек. — В тот вечер, когда я приехал к Роксбери, к нему наведался гость. — Он взглянул на Изабел: — Мы думаем, это ваш «джентльмен». — Его глаза засверкали. — И представьте себе, он отдал Роксбери меморандум. Сказал, что он, может, и вор, но не предатель. Так что к французам меморандум так и не попал. — Переводя взгляд с одного потрясенного лица на другое, Джек рассмеялся. — Да-да, когда утром я проснулся и Роксбери мне поведал эту историю, у меня наверняка был точно такой же вид! Для меня все с ног на голову перевернулось.
— Что за чушь! — недоверчиво выпалил Маркус. — Если он собирался передать его Роксбери, то какого черта ему понадобилось устраивать всю эту чехарду с похищением Изабел и кражей меморандума? Мы бы сами отдали его Роксбери.
Джек покачал головой:
— Я не знаю. — Он слегка нахмурился. — Незнакомец признался, что Уитли убит. Зная Роксбери, я уверен, что он не все открыл, но самое главное — это что меморандум в Конногвардейском полку, где ему и надлежит быть, и план Уэлсли развертывается полным ходом.
* * *
Когда вечером Маркус и Изабел остались наедине, Изабел сказала мужу:
— Я знаю, это жестокосердие, но я ничуть не жалею Уитли. Он был плохим человеком.
Они сидели на балконе в спальне Маркуса и наслаждались мягким весенним воздухом. Изабел пила теплое молоко, Маркус — коньяк из небольшого бокала.
Маркус кивнул:
— Хотя, возможно, он и не заслужил подобной участи.
— Как ты можешь так говорить? — взорвалась Изабел. — Маркус, он пытался сломать Эдмунду жизнь и продать меморандум французам! Он полностью заслужил такой конец! — Она задумалась на мгновение. — Виселица тоже подошла бы.
Маркус не мог опровергнуть ее логику:
— Ты права. Уитли получил по заслугам.
Удовлетворенная тем, что Маркус чувствовал именно то, что должно, она спросила:
— А что ты думаешь о новостях, которыми поделился Джек?
Он пожал плечами:
— Звучит невероятно. Этот тип пошел на такие трудности только для того, чтобы потом смиренно передать меморандум, куда следовало? Думаю, Джек прав. Роксбери открыл не всю правду.
На несколько минут воцарилась тишина: оба обдумывали, что такого мог скрывать Роксбери.
— Это все очень странно, да? — спросила в конце концов Изабел.
Маркус кивнул. Он устал от Джека, Уитли, всего этого дела.
— Хватит об этом. Я говорил уже, как сильно тебя люблю?
Она хихикнула:
— Уже минут пятнадцать, как нет.
— Какая оплошность! — Он встал и поднял ее на руки. — Я люблю тебя, Изабел.
— О, Маркус! Я тоже тебя люблю!
Он поцеловал ее и отнес в постель.
— А теперь, — сказал Маркус с хрипотцой, — я намерен тебе доказать всю силу и глубину своей любви.
И он доказал.
Маркус проснулся через несколько часов. Изабел сонно свернулась у него под боком, и он позволил себе просто насладиться ее близостью. Подумал, а не разбудить ли ее поцелуем и не заняться ли любовью снова, но, несмотря на все усилия, его мысли постоянно возвращались к Роксбери и незнакомцу, который вернул меморандум.
Маркус понял, что заснуть ему уже не удастся, выскользнул из постели и набросил халат, вышел на балкон и вгляделся в темноту.
Где сейчас похититель Изабел? Какой еще коварный план обдумывает в этот самый момент? Он долго смотрел в ночь, и мысли его витали вокруг таинственного незнакомца. Он пытался понять, что двигало этим человеком, почему он поступил так, как поступил. Его одолела зевота. Довольно пустых размышлений. Все закончилось благополучно, «джентльмен», можно сказать, повел себя как джентльмен. И все. Он как падающая звезда, мелькнул на их небосводе и исчез. Но когда Маркус решил вернуться в постель к жене и уже направился в комнату, его посетило смутное
