Джефферсона.
— Джефферсон подозревал Бурра?
— Не знаю, подозревает ли он о заговоре… Думаю, президент не доверяет коротышке Бурру. Прошлым летом, когда я оставил бродяжничество и осел здесь, он попросил меня выяснить, нет ли чего подозрительного за Бурром или Уилкинсоном. Что мне было делать?
Вопрос был явно риторический, и Морган не стал отвечать, только кивнул, давая понять, что он согласен с другом.
— Знаешь, на сегодняшний день мне нечего прибавить к твоей информации… Это письмо от Итона — первое, в котором я прочитал имя Бурра.
— А твой друг Джейсон Сэвадж ничего не говорил?
— Ага! — трагическим голосом воскликнул Морган, смеясь синими глазами. — Я знал, что есть какая-то особенная причина, почему он пригласил меня к себе.
Бретт смущенно улыбнулся.
— Это не единственная причина. Но мне, честное слово, нужно знать твое мнение о письме Итона, и было любопытно, не написал ли тебе Сэвадж, например, о Бурре… или Уилкинсоне.
— Я ничего не слышал о Джейсоне с прошлого года, когда он приезжал с семьей к нам в Сан-Андрэ-шато. Но я могу ему написать и рассказать о письме Итона. Может быть, он что- нибудь и знает.
— Хорошо бы.
Вновь наполнив бокалы, Бретт и Морган выпили, каждый погруженный в свои мысли. В конце концов Бретт нарушил молчание.
— Я много думал о том, что заставляет человека предавать свою родину и что ему нужно для этого. — Он стал разгибать пальцы. — Во-первых, это должен быть несчастный человек, которому нечего терять. Во-вторых, чтобы привлечь на свою сторону людей, он должен обладать несомненным обаянием и умением убеждать. У Бурра есть и то, и другое. Однако ему еще нужны деньги. Много денег, чтобы иметь людей и оружие… — Бретт подался вперед. — У него были тайные встречи с генералом Уилкитнсоном, и что они обсуждали — одному Богу известно. Но что бы ни планировал Бурр, вторжение в Мексику, о чем уже поговаривают, или провозглашение оппозиционного правительства, — ему нужны люди и оружие. Конечно, из них двоих более опасен Уилкинсон. Как командующий вооруженными силами страны он имеет большую власть… и Бурр с его помощью может спровоцировать войну с Испанией. А если ему понадобится взять Новый Орлеан, так он сделает это, и никто даже глазом не успеет моргнуть.
— Да, но зачем все эти игры Уилкинсону? — Он — один из первых людей в стране, да еще, по слухам, имеющий немало денег, которые дает Испания. Зачем ему предавать оба государства?
Бретт на минутку смешался.
— Вот тут ты меня поймал, — признал он. — Все вполне логично, пока я не касаюсь этого вопроса…
Морган фыркнул.
— Мне кажется, ты слишком много времени провел с Итоном в пустыне! — заявил он с грубоватостью старого друга.
— Может быть, — охотно согласился Бретт. — Мне хотелось бы побольше знать об Уилкинсоне. Я думаю, что наблюдать надо больше за ним, чем за Бурром, который только и может, что плести свои заговоры на словах, зато Уилкинсон с его положением и властью вполне может проводить их в жизнь.
Вскоре Морган уехал, пообещав написать Джейсону Сэваджу и напомнив Бретту об обещании привезти Сабрину в Сан-Андрэ-шато, как только Леони благополучно разрешится от бремени. Бретт усмехнулся, но возражать не стал.
Оставшись один в библиотеке, Бретт зашагал по комнате, не в силах сразу отвлечься от мыслей о Бурре и Уилкинсоне.
Постучали в дверь. Эндрю сообщил, что дамы ожидают господина в гостиной.
Когда он вошел в элегантную, голубую с золотом, гостиную, то сеньора де ла Вега, оглядев его костюм, в котором он встретил их несколько часов назад, фыркнула и произнесла ледяным шепотом:
— Хотя дом он ведет как дворянин, но манеры как у простого крестьянина. Дворянин обязательно переодевается к обеду.
Франсиска как королева сидела на низкой софе, обитой голубой тканью, и ее черные атласные юбки напоминали чернильное пятно довольно внушительных размеров. Черная кружевная мантилья покрывала ей волосы, а грудь украшало несколько золотых цепочек.
Сабрина молча стояла возле камина. Она отвернулась, кусая губы и не зная, то ли аплодировать тетке, то ли негодовать на нее за бестактность. Но больше всего ее интересовало, что сделает Бретт, выслушав непривычно грубое замечание.
Бретт прищурился и подошел к Франсиске.
— Я думаю, нам лучше с самого начала кое-что выяснить, сеньора, — ровным голосом произнес он. — Вы можете быть моей гостьей, и если желаете, то я сделаю все, чтобы вам было удобно в моем доме. Однако я не позволю вам командовать мною, и я не собираюсь менять свой образ жизни, чтобы угодить вам. Если вам это не нравится, можете уезжать. А если вы будете продолжать говорить со мной в том же тоне, то у вас просто не будет выбора, так как я потребую, чтобы вы покинули мой дом. А теперь, если позволите, я пойду переоденусь. — Он насмешливо посмотрел на Франсиску. — Я как раз собирался это сделать, но решил сначала извиниться перед дамами за опоздание.
Он повернулся на каблуках и быстро вышел из комнаты.
Глава 22
Обед прошел не самым лучшим образом, хотя Бретт, как мог, играл роль гостеприимного хозяина. В черных атласных бриджах и темно-синем бархатном камзоле, он был удивительно хорош, когда сел во главе длинного стола. Комната была убрана в английском стиле. Мебель — от Шератона, стены задрапированы серым шелком, на высоких окнах — красные шторы. Пара тяжелых серебряных канделябров украшала стол. Здесь же стоял серебряный чайный сервиз, а еду им подавали на хрупком китайском фарфоре.
Бретт, казалось, чувствовал себя превосходно. Насмешливо блестя глазами, он вежливо поинтересовался, удобно, ли они устроились, нравятся ли им комнаты, все ли у них есть, не жалуются ли они на слуг. Односложные ответы его ничуть не смущали, и к концу трапезы Сабрина решила, что, если он и дальше будет продолжать разговор в том же ироничном тоне, ей придется запустить в него хрустальным бокалом.
Ее янтарные глаза гневно сверкали, когда она смотрела на него, непроизвольно любуясь смуглой кожей, иссиня-черными волосами и даже морщинами, которые ничуть не уродовали его, а придавали мужественный вид. Он словно почувствовал ее взгляд и поднял голову. Их взгляды встретились. И у нее сразу же пересохло в горле и похолодело в груди.
Заговорила Франсиска, требуя внимания Бретта.
— Сеньор, — заявила она, — скоро должен приехать мой сын. Он бы приехал с нами, но… — Она бросила недовольный взгляд на Сабрину. — Сабрина не захотела ждать, когда он вернется из Мехико. Я хочу, чтобы вы приготовили для него комнату.
Бретт, не торопясь, налил в бокал вина, отпил немного, потом поставил бокал на стол и, глядя прямо в глаза Франсиске, сказал:
— Нет. Боюсь, это невозможно. Поблизости есть несколько гостиниц и постоялых дворов, где он наверняка найдет для себя достойные апартаменты.
