Майская Маггара никогда не упорствовала в своих увлечениях. Хоакин пережил йогу, булочковую диету, рисование картин просяными хлопьями и Рачительный Образ Жизни. То, что погубило бы любого здравомыслящего мужчину в расцвете сил, не оказало на разбойника никакого влияния.
Почти.
Просто потому, что он…
– Эй, Маггара! Буди Инцери, вертихвостка. Почему очаг холодный?
– Хок… – Заспанный огонечек вынырнул из чайника. – Ты уже вернулся?!
…чуть ли не в двадцать раз превосходил феечку в росте.
Под ногами загремел металл. Кубок Хоакина, взятый на предпоследнем состязании в Съествуде, укатился под кровать. Лужа мгновенно впиталась в земляной пол, оставив едкий запах умирающих лилий. Цветочные стебли ворохом рассыпались под ногами.
– Маггара, а это что? Опять за свое?
Затрещали стрекозиные крылышки. Майская Маггара – пухленькая, остроухая фея в коротком белом платьице на бретельках – растерянно запорхала над столом.
– Это… это не я, Хоакин. Честно. Это не то, что ты думаешь!
– Я пока еще ничего не думаю. Я только что вляпался в Цветочные Врата. Твои?
– Нет, нет!…
Феи – существа забавные. Волнуясь, Майская Маггара всегда сбивалась на родной язык. Проще говоря, начинала петь.
пропела она.
– Хватит, хватит. Я понял.
Хоакин уселся на кровать, разулся и с наслаждением вытянул ноги. Ох, хорошо! Набегался сегодня.
– А ты почему же с ней не пошла? – поинтересовался он.
– Я честная феечка, сударь!
– Озрика, значит, ждала?
Плечи Маггары поникли.
– Прости, Хоакин. Я действительно виновата. Я была уверена, что ты не вернешься до утра.
– Маггара, Маггара, – вздохнул разбойник. – Живешь у меня с полсотни лет, а все с церемониями… Могла бы и предупредить. Что я, не пойму? Я ж знаю, что у вас с Озриком серьезно.
– Нет, Хоакин. Не поймешь. И дело не в Озрике. Просто… просто сегодня тот самый день. Ты, конечно, не помнишь, но в этот день ты обычно бродишь до утра.
Огонек мигнул.
– Вот. Это тебе. Подарок.
Огонечек завис возле его лица. Фея изо всех сил трещала крыльями, но тщетно: растрепанная книга угрожающе покачивалась, грозя упасть на мокрый пол.
– Мне сказали… ох!
Хоакин подхватил томик.
– Ф-фу! спасибо!… что это идеальный подарок. Для всякого интеллектуально развитого мужчины. Тем более у тебя совсем нет книг. Кроме той, черной. Но ты же сам ее пишешь.
– Спасибо, Маггара.
Разбойник растерянно смотрел на книгу. Феечка никогда ему ничего не дарила. Это очевидно, говорила она: сначала вы повязываете кошке бант, потом появляется миска молока. Через некоторое время вы помните имена всех молочниц в округе (даже если ненавидите сметану и сливки), а во время ночных гроз ворочаетесь в постели без сна. Мысль, единственная мысль: «Где же любимица, что с ней?» – неотвязно преследует вас.
О кошках, поводках и цепочках феи знают все. Ведь поводок – это вещь вроде палки: у него два конца. На одном – ваш любимец, на другом – вы. Нет, Маггара слишком дорожила своей свободой.
И все-таки сделала Хоакину подарок.
– Подай-ка свечу, милая, – ворчливо, чтобы скрыть волнение, попросил разбойник. – У меня нет ночного зрения, как у тебя. А от твоих блесток толку мало.
Маггара с готовностью придвинула подсвечник. Хоакин зашарил по карманам.
– Огниво потерял. Ладно… Ужин, свечи, воск не вечен…
– Хоакин, пожалуйста! – Феечка умоляюще сложила ладошки перед грудью. – Пусть Инцери повеселится. Не надо ее вызывать. Особенно твоим варварским способом. Она говорит, что Дамаэнур на последнем собрании как-то странно на нее смотрел.
– Да? Хорошо. – Разбойник покачал головой. – И когда я только к вам привыкну, крохи? Наверное, это будет грустный день в моей жизни.
– Просто ты не бессмертен, Хоакин. Но открой же книгу.
Хоакин поднес подарок поближе к свету. «Демонология от Кофейника Судьбы» – гласила надпись на обложке. Ниже маленькими буквами было приписано: «Как причинить счастье и удачу. Советы по добыванию денег. Привороты. Снятие порчи. Сделай счастливым своего избранника».
– Правда, здорово? Для тебя выбирала.
Ответить он не успел. Облачко пыли поднялось над «Демонологией». Нос разбойника сморщился, смешно зашевелился…
– А-а-апчхи!
Книга захлопнулась. Ударили крохотные молнии. Радужные разводы побежали по его
