повезло.
Да, ему повезло, а сколько людей вынуждены будут умереть только потому, что у них нет денег на лечение!
Такая мысль не могла повлечь за собой хорошее настроение. Тем более что к ней прибавилась еще одна: настоящий убийца так и не пойман, неизвестно, сколько жертв будет на его счету, а на данный момент следствие располагает очень скудными зацепками.
Павел взглянул на окна своей квартиры. Несмотря на начало первого, они были ярко освещены, и это означало, что Лина не ложится спать и дожидается его. Это, безусловно, порадовало, хотя и не так сильно. Если бы на ее месте была Настя, его бывшая жена, Киселев прибавил бы шагу и полетел домой как на крыльях. Лина и не подозревала, что человек, с которым она уже три года жила в гражданском браке, каждый вечер, приходя с работы, надеется на чудо — увидеть здесь бывшую жену. Равнодушие Павла она объясняла усталостью на работе и всеми силами старалась привязать его к себе. Киселев видел это, однако ее нежная забота как-то мало трогала. И сейчас, отпирая дверь, не хотел никаких разговоров и сюсюканья.
Лина, услышав скрежет ключа в замочной скважине, ленивой походкой пошла к двери. Киселев не мог не признавать, что она поразительно красива и этот шелковый коротенький халатик делает ее очень сексуальной. Женщина повисла у него на шее, помогла снять пальто, заботливо приговаривая:
— Устал, бедный! Иди принимай душ, а я разогрею ужин.
Павел покорно отправился в ванную и, стоя под горячими струями, опять вспомнил Настю. Насколько права оказалась его мать, когда говорила ему, тогда еще студенту юрфака: «Ты однолюб, сынок!» Он смеялся над ее словами: «Мужчина не может быть однолюбом!» Ему нравились многие девушки, и Павел не только не считал себя однолюбом, но в глубине души называл бабником. Только когда в его жизни появилась Настя, все остальные девушки померкли. Увидев ее на студенческой вечеринке, Павел понял, что отныне ему никто не нужен, кроме нее, и как будет больно, если эта девушка его отвергнет. Киселев тут же придумал незатейливый способ познакомиться и, увидев в глазах незнакомки интерес, почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Можно ли описать охватившие его эмоции, когда через некоторое время она согласилась стать его женой! Через год после свадьбы у них родился сын, и Павел считал себя самым счастливым человеком на свете. Он вообще до сих пор считал годы, прожитые с Анастасией, лучшими в жизни.
Семейное счастье разбилось неожиданно. Скрывая от жены некоторые подробности своей работы, никогда не рассказывая о тех опасных случаях, из которых он чудом выходил живым, Павел даже не предполагал: жена об этом хорошо осведомлена. Она познакомилась с супругой его коллеги, Гришки Иванова, который во всех подробностях рассказывал своей половине о проведенных операциях, опуская лишь секретные темы. Так Настю информировали о всех его делах, и расстроенное лицо жены со следами недавно высохших слез объяснялось не неудачами на работе, как говорила ему она, а волнением за него, постоянным ожиданием трагедии. Как-то раз, когда он пришел с особо сложного задания и действительно чудом остался жив, Настя была с ним особенно ласкова и заботлива. Они провели чудесную ночь, а наутро жена затеяла неприятный для обоих разговор:
— Прости меня, Паша, — начала она. — Я ухожу от тебя.
Павел вспыхнул и хотел что-то сказать, но она жестом попросила его помолчать:
— Ничего не говори. Во всем виновата только я. Когда ты делал мне предложение, я знала, чьей женой мне предстоит быть, и искренне думала, что способна, что любовь преодолеет все. Я любила и люблю тебя, поверь, и никогда не смогу полюбить другого. Но жить с тобой я тоже не могу. Пойми, что я чувствую, отпуская тебя каждый день на такую работу! Пойми, как я живу, зная, что любимый мной человек сегодня может не вернуться живым. Я не требую, чтобы ты сменил работу. Кто-то должен находиться и там. Но я на пределе, Павел! Сколько раз мне хотелось покончить с собой, когда Лера Иванова рассказывала, какой вы подвергаетесь опасности! Я постепенно схожу с ума, а у меня кроме тебя есть наш сын, я должна жить и для него. Ничего не говори и не делай, любимый, просто отпусти меня: мне и так придется расплачиваться, проводя оставшиеся годы без любимого человека.
Киселев и не думал ничего говорить. Он просто не знал, что сказать. Настя с сыном покинули его, они развелись, с сыном он виделся так часто, как хотел, но встреч с бывшей женой избегал, точнее, они оба избегали, опасаясь невыносимой боли. Павел ждал: время излечит, однако прошел год, принесший вместо облегчения лишь болезненную память. Киселев узнал, где бывшая жена работает (Настя окончила институт иностранных языков и в нем же теперь трудилась), узнал ее расписание и довольно часто, насколько позволяла работа, подходил к институту и следил за ней глазами, прячась за деревьями. Такие «встречи» приносили и боль, и облегчение, однако Павел не собирался отказываться от них даже тогда, когда в его жизни появилась Лина. Эта девушка, продавщица в универмаге, скрашивала его одиночество, втайне надеясь женить его на себе. У Лины было много положительных качеств: красота, доброта, порядочность, хозяйственность и, главное, терпимость к его работе, но Киселев знал: он никогда не женится на ней, он будет ждать Настю. В том, что когда-нибудь они вновь соединятся с бывшей женой, Павел не сомневался: два любящих человека просто не могут не быть вместе, это невозможно, это временное явление.
Он думал об этом, поглощая довольно вкусный ужин, а Лина сидела рядом и что-то рассказывала, умело демонстрируя свои красивые длинные ноги. Павел не слушал ее: то ли от усталости, то ли еще от чего, но мысли о бывшей жене захватили его, и Лина, заметив, что он ее не слушает, обиженно сказала:
— И чего я вожусь с тобой, Киселев! Чем ты меня так зацепил? Внешность самая заурядная, работа хуже не придумаешь: только я могу терпеть. Вот найду себе другого мужчину, богатого, красивого…
«Я был бы только рад», — подумал Павел, но вслух сказал:
— Я очень устал. Поверь, я ценю все, что ты делаешь.
— Охотно верю, — девушка быстро помыла посуду и отправилась вслед за Павлом в гостиную. Он, сидя в кресле, машинально просматривал первую попавшуюся газету.
— О чем читаем? — Лина отобрала газету у Киселева. — «Наш город»? Неинтересно, —
