иногда захаживают бизнес-леди, — заметив вопросительный взгляд невесты, он уточнил: — матери моих студенток. Могу тебя порадовать: сколько на них смотрю — особых примет, как говорят у тебя на работе, не замечаю. Даже прикид у всех разный: кто-то расфуфырен, как павлин, кто-то одет довольно скромно, и не скажешь, что денежки имеются. И презрительный взгляд ты зря репетируешь: не замечал я у них такого.
— Еще бы! — усмехнулась Лариса. — Они ведь приходят выпрашивать оценочки для своих чад! Будут они тебе презрительные взгляды демонстрировать!
— Чего же ты нас позвала, если сама знаешь, как себя вести, — разозлился отец. — Кончай комедию ломать, снимай шмотки и пошли ужинать!
Идя на свидание, Лариса не знала, опоздать ей или прийти вовремя. Все считают, что представительницам женского пола почему-то необходимо опаздывать, хотя никто не смог бы сказать, откуда взялось такое правило. Женщина решила прибыть ровно в назначенное время, памятуя о том, что для предпринимателей каждая минута — деньги, и сделала совершенно правильно. Входя в ворота парка, она сразу заметила невзрачный киоск с газетами и стоящих около него мужчину и женщину. Дама, несомненно Регина Михайловна, миловидная, черноволосая, в модном светлом плаще, беспокойно оглядывалась по сторонам и, увидев идущую Ларису, изобразила на лице приветливую улыбку:
— Думаю, я не ошибаюсь, вы и есть Лариса Кулакова, — сказала она, идя навстречу оперативнице. Та согласно кивнула.
— Видишь, Олег, — обратилась сваха к своему спутнику, — я же говорила, что бизнес- леди ценят каждую минуту.
Тот, которого Регина назвала Олегом, подошел к Ларисе, и она собрала все свое мужество, чтобы не вздрогнуть и не изобразить испуг.
— Кочетов Олег Николаевич, — представился он. — Очень рад познакомиться с такой интересной женщиной.
Если бы не сходство Кочетова с фотороботом и не уверенность Кулаковой в том, что перед ней преступник, она была бы очарована им. Высокий, смуглый, темноволосый, чем-то действительно похожий на Гурова, но, в отличие от него, с открытым лицом и широкой белозубой улыбкой, мужчина казался необыкновенно красивым и добрым и вызывал симпатию. Лариса отметила про себя, что ей никогда не отвыкнуть от созданного ею стереотипа убийцы с выпуклым обезьяньим лбом и дегенеративным выражением лица. Ведь сотни раз она видела материалы дела серийных убийц, того же Чикатило, никак не подходящих под образ, и все равно каждый раз удивлялась их нормальной внешности.
Приветливо взглянув на Ларису, Кочетов заговорил низким приятным голосом:
— Дорогая Лариса Васильевна, если моя внешность вас не отпугивает, я предлагаю прогуляться по парку, — он неожиданно засмеялся. — Место, как видите, людное, бояться вам нечего. Шагах в десяти отсюда неплохое кафе. Позвольте угостить вас. Мне кажется, гораздо приятнее и полезнее побеседовать в тихой обстановке.
— Мне тоже, — подхватила Регина. — Я с вашего разрешения покину вас и подъеду часика через три. Если вам понравится мой протеже, — она игриво толкнула Олега, — и если вы сочтете нужным встретиться с ним еще раз, то сегодня заплатите мне, как предупреждала вас Галя, десять долларов. Если же нет, — она развела руками, — будем тебе, Олежек, искать другую невесту, а вам — жениха.
Распрощавшись с Региной, Лариса с Олегом отправились в кафе, о котором говорил Кочетов. Оно действительно оказалось приятным и уютным, и, взяв по стакану вина и по порции мороженого, мужчина стал рассказывать о себе, время от времени задавая вопросы Ларисе. Сваха оказалась права: двое эрудированных людей всегда найдут тему для разговора, но Лариса отметила про себя, что слушать Олега вправду чрезвычайно интересно.
— Вы действительно врач-хирург? — поинтересовалась она.
— А что, непохож? — Олег улыбнулся, показав белые ровные зубы. — Действительно. Впрочем, вы можете навести обо мне справки. До недавнего времени я работал в седьмой городской больнице.
— Работали? То есть вы ушли оттуда? Почему?
— Банальная причина, — рассмеялся Олег, — из-за начальника. Понимаете, я работал и продолжаю работать над новым методом лечения раковых опухолей. Заканчиваю диссертацию. В больнице все операции, проведенные мной при помощи нового метода, были настолько успешны, что больные хотели оперироваться только у меня. Это вызывало зависть коллег, особенно нашего главврача. Казалось бы, при такой должности он должен ценить и поощрять сотрудников, однако он испытывал ко всем преуспевающим ревность, создавая невыносимые условия работы. Когда начальник нашего хирургического отделения ушел на пенсию, все ждали моего назначения на это место. И что вы думаете? Главврач решил, что один бездарный хирург более достоин этой должности. Правда, это я еще как-нибудь пережил бы. Любой врач приходит в больницу, чтобы лечить, а не демонстрировать свои амбиции. Но шеф, завидуя моей популярности, запретил мне проводить операции самому, только ассистировать.
— Он принял такое решение только из зависти? — засомневалась Лариса.
— Да, к сожалению, — вздохнул Кочетов, — данное качество оказалось доминирующим. Правда, один случай ему, несомненно, помог. За неделю до событий на моем операционном столе умерла молодая девушка. Главврач знал, что она и так обречена и мой новый метод тут совершенно ни при чем. Однако повод нашелся.
Лариса взглянула на собеседника. Его лицо выражало такое неподдельное отчаяние, что на секунду она усомнилась в его причастности к убийствам. И зачем он ей все это рассказывает? Почему не боится проверки? Или хочет, чтобы она убедилась в подлинности его личности и доверилась ему? Ладно, посмотрим. Она дотронулась до его руки и с сочувствием спросила:
— А где вы работаете сейчас?
