спастись. Женя, к сожалению, избрала такой способ, когда помочь ей уже никто не мог.
Антонина Михайловна предприняла последнюю попытку:
— Значит, это ваше окончательное решение?
— Да, — твердо ответил Мамонтов.
Она невидящим взглядом обвела кабинет:
— Я не смирюсь с этим.
— Тогда нанимайте адвоката и ищите доказательства для продолжения ведения дела, — посоветовала ей Лариса.
Потерпевшая снова горестно вздохнула и тихо вышла из комнаты.
— Жалко ее до слез, — проговорила Кулакова.
— Жалко, — согласился Игорь, — да только она меня не убедила. Я закрываю дело за отсутствием состава преступления.
Выйдя из здания прокуратуры, Лариса заметила сидящую на скамейке Антонину Михайловну. Женщина опустила голову на колени, выражая полное отчаяние. Оперативница подошла к ней.
— Я не могу доказать, что моя дочь не кончала с собой, — произнесла мать погибшей, увидев Кулакову. — И все же… Есть материнское чутье, которое подсказывает: я не ошибаюсь. Верите?
Лариса кивнула.
— Что вы мне посоветуете? Все так и оставить? Ведь у меня нет денег на адвоката.
Кулакова порылась в сумочке и достала визитку.
— Сходите по этому адресу или позвоните по телефону и договоритесь о встрече, — сказала она, — я думаю, вам обязательно помогут.
— Спасибо, — тихо произнесла Крошина.
Глава 7
Катя Зорина сидела за компьютером, готовя материал для завтрашней газеты. В полной тишине резкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Не отводя взгляда от экрана, она сняла трубку:
— Зорина слушает. Кто? Ну, хорошо, заходите.
Закончив разговор, журналистка задумалась. Не далее как вчера Костя рассказал ей о новом происшествии.
— Игорь решил закрыть дело, — констатировал он.
Жена удивленно посмотрела на супруга.
— С чего это? На него не похоже.
— Не будем же мы расследовать чистое самоубийство.
Катя пожала плечами:
— Ну, раз вы уверены…
Костя взглянул на нее с недоумением:
— То есть ты не рада, что муж за последние полгода наконец-то вовремя придет домой?
— Глупый! — Молодая женщина обняла его за шею.
К удивлению журналистки, только что позвонившая дама назвалась матерью погибшей Евгении Лаковской и попросила о встрече. Зорина не представляла, зачем могла понадобиться Крошиной, и уже хотела отказать, однако любопытство взяло вверх, к тому же женщина назвала имя Ларисы, по чьей рекомендации она звонила. Катя закрыла документ, над которым работала, и включила электрический чайник. Чаепитие всегда располагает к откровенности и стимулирует работу мысли.
Мать покойной робко постучала в дверь, вошла и остановилась на пороге.
— Можно к вам? Я Крошина.
— Здравствуйте! — приветливо улыбнулась ей Катя. — Проходите, пожалуйста, садитесь.
Антонина Михайловна присела на краешек стула. Зорина расположилась напротив.
— О чем вы хотели поговорить?
По щеке посетительницы поползла слеза. Журналистка вздохнула, погладила мать по плечу.
— Я понимаю, как вам сейчас трудно. Но постарайтесь успокоиться, иначе мне нелегко будет понять, чем я могу вам помочь.
