– Нет, встречаемся мы в последнее время не слишком часто, – признался принц со вздохом. – У короля какие-то сложности возникли, он погряз в делах… Да и вообще, дел у него слишком много. – Принц ди'Парс даже крепче сжал ракетку. – Он же во все пробует вникнуть, как будто Совета пэров нет, или Государственного совета хотя бы?.. Я бы так не хотел, – признался он.
Князь улыбнулся насколько мог дружественней.
– И все же, принц, скоро тебе уже придется принимать участие и заседаниях Палаты пэров, и может быть, вообще переселиться в Лур.
– Да знаю я… – в его голове прозвучала досада. Но он тут же добавил: – Знаю, кназ. Вот только, скучно это. Король, правда, любит, когда я там сижу, он думает, что я могу там чему- то научиться, да только я-то мало что понимаю, и это кажется мне еще скучнее, чем учить рукву вашу… – Кажется, по обычной манере юности, споткнувшись на слишком откровенном признании, принц решил быть дерзким.
– Что же, принц, мы обо всем, что меня интересовало, поговорили, надеюсь, что не утомил тебя расспросами.
Принц подумал, что переход от прежнего тона, едва ли не доверительного к этому холодноватому соблюдению этикета вызвано именно его дерзостью, и потому решил быть все же милостивым и вежливым. Он тоже поклонился, и тут же спросил светским тоном:
– Кназ, а будешь ли ты на рождественском балу, что состоится в Луре через две с небольшим недели?
– Не уверен, принц, но если получу приглашение…
Принц нашел выход, как сгладить свою оплошность, как он полагал, в этом разговоре.
– Тогда считай, кназь, что я тебя приглашаю.
– Это честь для меня, принц. Теперь, если обстоятельства позволят, не премину там быть.
– Обстоятельства? – принц уже смотрел в сторону площадки для воланов. Граф Семпер и юный барон Шост уже направлялись к ним, заметив по жестам принца и князя, что их переговоры подходят к концу. – Ах да, у тебя же есть еще и обстоятельства… А не хочешь ли ты, кназ, сыграть со мной в воланы? Только предупреждаю, что играю я хорошо, и даже очень хорошо.
Князь отговорился тем, что ему как раз в фехтовании правильная координация важнее, чем в ударах ракеткой по волану. И они с графом тет Нестелеком ушли.
Вроде и недолго они были в этом большом и, несмотря на внешнюю нескладность, удобном для жизни дворце, а солнце уже зашло. И откуда-то сбоку, кажется, от прудов, стал наползать туман. И в нем почему-то стал заметен запах влажной прели, гнили даже, как князю показалось, болотного разложения, что было, все же странно почувствовать зимой.
Они нашли своих коней. Трое гвардейцев дружелюбно расспрощались с разодетым стражником, который с ними вместе коротал время, вероятно, они составили друг о друге недурное мнение. Вот только князь был не слишком уверен, что он вел переговоры тут с пользой для дела. Он так глубоко задумался, что едва не вздрогнул, когда граф спросил его:
– А мы разве не останемся тут на ужин, на который нас пригласили? – Он намекал на то, что князь не видел еще принцессу.
Но князь думал совсем о другом. О том, что жизнь семей, как ни удивительно, проходит именно через женскую болтовню, их интерес к подробностям и разной ерунде. Когда это теряется, как в случае с королем, исчезает и нечто тонкое между детьми и отцом.
Конечно, из разговора с принцессой князь мог бы больше узнать из того, что ему было нужно, что он хотел бы прояснить тут, но он уже представлял себе этот разговор. И отчетливо понимал, что после того, как он раговаривал с Темерией Унашитской и принцем, из этого мало что полезного получится. Принцесса будет вежлива, холодна и замкнута, так что терять время и оставаться тут, дожидаясь ужина, не хотелось. Да, именно что – не хотелось терять время.
Почему-то князю захотелось иного, у него отчетливо возникло предположение, что он может опоздать сделать что-то… Что следовало сделать как можно быстрее. Это было для него пока неясно, неопределенно, но он знал – следует спешить и торопиться. А потому он сказал:
– Мы тут не остаемся на ужин, граф. Мы направляемся… в Натен, кстати, у нас есть и рекомендация…
Граф, пока они отъезжали по аллее, заспорил, стал отнекиваться тем, что ни у него, ни у сопровождающих их троих гвардейцев нет денег для такого путешествия, но князь подавил возражения, заметив, что расходы берет на себя. Тем более, мрачновато подумал он, невелики эти расходы и будут, при здешних-то расстояниях и отличных дорогах.
24
Клячи гвардейцев выбились из сил еще до вечера, когда следовало бы думать об ужине. Граф тет Нестелек отмалчивался, пока они ехали совсем в другом направлении, чем он предполагал, но князь не обращал на это внимания. Ему было о чем подумать.
Поужинав, и заплатив за постой местному трактирщику, он все же сходил на конюшню и понял, что с такими лошадьми у него будет больше мороки со своим эскортом, чем дела. Конечно, Стырь сказал бы обо всем точнее, но князь и сам посмотрел и решил, что гвардейцев следует отослать в Парс. О чем объявил им перед тем, как удалиться в комнату, выделенную ему для сна. Семпер сразу же заспорил:
– Князь, у нас же приказ. Конечно, ты изменил маршрут, но это ничего не значит с формальной точки зрения.
